(499) 921-02-35
с 8:30 до 17:30
1. Композитор, написавший музыку к кинофильму, имеет самостоятельное право на получение авторского вознаграждения за публичный показ этого фильма.
Общероссийская общественная организация «Российское авторское общество» обратилась в суд с иском закрытому акционерному обществу «ДЛ-Лота Парус» и филиалу компании «Юниверсал Пикчерс Интернэшнл Германия ГмбХ» в интересах автора, члена Американского общества композиторов, авторов и издателей АСКАП (USA) Д. о взыскании авторского вознаграждения за публичное исполнение музыкальных произведений при демонстрации фильма «Особо опасен» в кинотеатре «Октябрь» г. Бор. В обоснование своих требований Российское авторское общество указало, что представляет интересы композитора Д., имеет договор с американским авторским обществом Би-Эм-Ай (BMI). В период с 26 июня по 17 июля 2008 г. в кинотеатре «Октябрь» г. Бор демонстрировался кинофильм «Особо опасен», автором музыки к которому является композитор Д. Авторское вознаграждение от суммы валового сбора от продажи билетов выплачено не было, чем были нарушены права Д. как автора музыки.
Решением суда первой инстанции исковые требования удовлетворены.
Определением судебной коллегии по гражданским делам областного суда указанное решение суда отменено, по делу принято новое решение, которым в удовлетворении иска отказано.
Принимая решение об отказе в удовлетворении исковых требований Российского авторского общества, судебная коллегия по гражданским делам областного суда пришла к выводу о том, что поскольку в генеральный договор о передаче права на прокат фильма «Особо опасен», заключенный в 2007 г. между филиалом компании «Юниверсал Пикчерс Интернэшнл Германия ГмбХ» и ЗАО «ДЛ-Лота Парус», не включено условие, согласно которому последнее обязано было производить отдельную плату автору музыкального произведения, не вносилось в договор изменений в этой части после введения в действие четвертой части Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК), то оснований для такой выплаты не имеется.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила определение судебной коллегии по гражданским делам областного суда, а дело направила на новое кассационное рассмотрение в тот же областной суд по следующим основаниям.
Согласно ст. 1270 ГК автору произведения или иному правообладателю принадлежит исключительное право использовать произведение в соответствии со ст. 1229 названного Кодекса в любой форме и любым не противоречащим закону способом (исключительное право на произведение). Правообладатель может распоряжаться исключительным правом на произведение. Одним из способов использования произведения является публичный показ произведения. Под показом произведения понимается демонстрация оригинала или экземпляра произведения, при этом показ подразумевает осуществление прямого контакта с аудиторией, без посредников.
Вместе с тем закон установил ограничения в отношении состава этой аудитории. Так, данная аудитория должна состоять из лиц, не принадлежащих к обычному кругу семьи.
Без согласия автора или иного правообладателя и без выплаты вознаграждения допускается публичное исполнение музыкального произведения во время официальной или религиозной церемонии либо похорон в объеме, оправданном характером такой церемонии (ст. 1277 ГК).
Из материалов дела усматривается, что предметом иска было требование о выплате ответчиком авторского вознаграждения за публичное исполнение музыкальных произведений, включенных в аудиовизуальное произведение, при демонстрации этих аудиовизуальных произведений в кинотеатрах.
Требований о выплате кинотеатром вознаграждения автору музыкального произведения за показ кинофильма Российским авторским обществом не заявлялось. Исковое требование состояло в выплате кинотеатром авторского вознаграждения автору музыкального произведения за публичное исполнение его музыкального произведения, включенного в фильм, при публичном исполнении аудиовизуального произведения. Право на получение композитором вознаграждения за публичное исполнение его музыкального произведения, включенного в аудиовизуальное произведение, при публичном исполнении аудиовизуального произведения неотчуждаемо и никаким образом не связано с исключительным правом на само аудиовизуальное произведение (фильм).
Кроме того, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации считает необоснованным вывод судебной коллегии по гражданским делам Нижегородского областного суда о том, что Гражданский кодекс Российской Федерации прямо не содержит положения, предусматривающего выплату авторского вознаграждения автору музыкального произведения за показ кинофильма, переданного в прокат от лица, обладающего исключительным на это правом.
В силу п. 2 ст. 1263 ГК авторами аудиовизуального произведения являются: режиссер-постановщик, автор сценария, композитор, являющийся автором музыкального произведения (с текстом или без текста), специально созданного для этого аудиовизуального произведения.
При публичном исполнении либо сообщении в эфир или по кабелю аудиовизуального произведения композитор, являющийся автором музыкального произведения (с текстом или без текста), использованного в аудиовизуальном произведении, сохраняет право на вознаграждение за указанные виды использования его музыкального произведения (п. 3 ст. 1263 ГК).
В п. 10.4 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 26 марта 2009 г. № 5/29 «О некоторых вопросах, возникших с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что судам следует учитывать, что в силу п. 3 ст. 1263 ГК композитор, являющийся автором музыкального произведения, использованного в аудиовизуальном произведении, сохраняет право на вознаграждение при публичном исполнении либо сообщении в эфир или по кабелю этого аудиовизуального произведения. Таким образом, даже если исключительное право на соответствующее музыкальное произведение в целом принадлежит другому лицу, за композитором сохраняется право на вознаграждение.
Определение по делу № 9-В10-5
2. Требования правообладателя о взыскании компенсации за нарушение авторских и (или) смежных прав подлежат удовлетворению, если ответчик не докажет, что использование произведения искусства, созданного творческим трудом автора, осуществлялось на основании договора.
Общероссийская общественная организация «Российское авторское общество» обратилась в суд с иском в интересах наследницы скульптора Тавасиева к научно-производственной фирме о взыскании компенсации за нарушение авторских прав, ссылаясь на факты бездоговорного использования изображения памятника Салавату Юлаеву на сувенирных кружках и тарелках, которые реализовывались через торговую сеть.
Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции сослался на положения ст. 71 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в соответствии с которой письменные доказательства предоставляются в подлиннике или в форме надлежащим образом заверенной копии. Имеющиеся в материалах дела копии договора от 18 февраля 1957 г., заключенного между Дирекцией художественных выставок и панорам Главного управления изобразительных искусств Министерства культуры СССР и скульптором (автором памятника) на изготовление памятника, судом признаны недопустимыми доказательствами. Подлинный экземпляр договора суду представлен не был.
Проверяя законность решения суда первой инстанции, суд кассационной инстанции не усмотрел оснований для его отмены, указав, поскольку из копии договора не усматривается, что скульптор, изготовивший памятник, является также и автором эскиза памятника, который был изображен на сувенирах. Кроме того, суд кассационной инстанции указал, что копия свидетельства о праве на наследство по закону надлежащим образом не заверена.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила состоявшиеся по делу судебные постановления и направила дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции по следующим основаниям.
Согласно ч. 1 ст. 1228 Гражданского кодекса Российской Федерации автором результата интеллектуальной деятельности признается гражданин, творческим трудом которого создан такой результат.
В соответствии со ст. 1257 Гражданского кодекса Российской Федерации автором произведения науки, литературы или искусства признается гражданин, творческим трудом которого оно создано. Лицо, указанное в качестве автора на оригинале или экземпляре произведения, считается его автором, если не доказано иное (презумпция авторства).
В ходе судебного разбирательства авторство скульптора Тавасиева в отношении созданного им памятника Салавату Юлаеву ответчиком не оспаривалось.
Обстоятельств, опровергающих принадлежность авторских прав наследнице автора данного памятника культуры, в решении суда не указано.
Факт использования изображения объекта авторского права на своей продукции ответчиком не опровергался.
Кто и на каком основании в настоящий момент является обладателем авторских прав на данное произведение искусства, чьи права в случае нарушения подлежат защите, суд не установил.
Согласно ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.
С учетом изложенного ответчик обязан был доказать выполнение требований действующего законодательства об охране авторских и смежных прав при использовании им произведений и (или) объектов смежных прав. В случае невыполнения данных требований ответчик в силу закона признается нарушителем авторского права и (или) смежных прав и для него должна наступить гражданско-правовая ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации.
Определение по делу № 49-В09-22
4. Издание работодателем приказа, устанавливающего для работников неполную рабочую неделю с оплатой за фактически отработанное время, повлекло нарушение трудовых прав.
Т. (работник) предъявил к организации (работодателю) иск о взыскании заработной платы, денежной компенсации за задержку выплаты заработной платы и возмещении морального вреда, причиненного нарушением трудовых прав. Заявленные требования истец мотивировал тем, что он работал у ответчика с 2005 до 2009 г. 19 ноября 2008 г. генеральным директором организации издан приказ об установлении с 20 ноября по 31 декабря 2008 г. неполной рабочей недели (три рабочих дня) с оплатой за фактически отработанное время. По мнению истца, этот приказ не подлежит применению в силу ч. 4 ст. 8 Трудового кодекса Российской Федерации, поскольку принят с нарушением норм трудового законодательства.
Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения судом кассационной инстанции, требования Т. удовлетворены частично. С ответчика взыскана компенсация за задержку выплаты заработной платы и компенсация морального вреда, в остальной части иска отказано.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила состоявшиеся по делу судебные постановления и дело направила на новое рассмотрение в суд первой инстанции, указав следующее.
В соответствии с ч. 4 ст. 8 Трудового кодекса Российской Федерации (далее – ТК) нормы локальных нормативных актов, ухудшающие положение работников по сравнению с установленным трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, а также локальные нормативные акты, принятые без соблюдения установленного ст. 372 данного Кодекса порядка учета мнения представительного органа работников, не подлежат применению. В таких случаях применяются трудовое законодательство и иные нормативные правовые акты, содержащие нормы трудового права, коллективный договор, соглашения.
Приказ генерального директора ОАО «Новоалтайский завод железобетонных изделий им. Иванова Г. С.» об установлении неполной рабочей недели, являющийся локальным нормативным актом, не подлежал применению, поскольку он ухудшал положение работников по сравнению с установленным трудовым законодательством и был принят с нарушением ст. 372 ТК.
Согласно ч. 5 ст. 74 ТК в случае, когда причины, указанные в части первой данной статьи, могут повлечь за собой массовое увольнение работников, работодатель в целях сохранения рабочих мест имеет право с учетом мнения выборного органа первичной профсоюзной организации и в порядке, установленном ст. 372 данного Кодекса для принятия локальных нормативных актов, вводить режим неполного рабочего дня (смены) и (или) неполной рабочей недели на срок до шести месяцев.
В ч. 1 ст. 74 ТК указано на причины, связанные с изменением организационных или технологических условий труда (изменения в технике и технологии производства, структурная реорганизация производства, другие причины).
Судом установлено, что оснований для введения режима неполной рабочей недели в организации (у ответчика) не имелось, поскольку отсутствовали причины, указанные в ч. 1 ст. 74 ТК.
Не преследовал работодатель и цель сохранения рабочих мест, поскольку ранее уже издал приказ о массовом сокращении штата работников.
Кроме того, работодателем нарушены положения ст. 72 ТК о том, что соглашение об изменении определенных сторонами условий трудового договора заключается в письменной форме, положения ч. 2 ст. 74 ТК, согласно которой о предстоящих изменениях определенных сторонами условий трудового договора, а также о причинах, вызвавших необходимость таких изменений, работодатель обязан уведомить работника в письменной форме не позднее чем за два месяца, если иное не предусмотрено данным Кодексом, а также положениями ст. 372 ТК, регулирующей порядок учета мнения выборного органа первичной профсоюзной организации при принятии локальных нормативных актов.
Эти обстоятельства не были учтены судом первой и кассационной инстанций, которые в нарушение ч. 4 ст. 8 ТК руководствовались локальным нормативным актом, не подлежащим применению.
Определение по делу № 51-В10-1
5. Заработная плата, излишне выплаченная работнику не по его вине и не в связи со счетной ошибкой, не подлежит взысканию в пользу работодателя.
Заявительница обратилась в суд с иском к организации о взыскании недоплаченной части заработной платы, неустойки, компенсации морального вреда, мотивируя свои требования тем, что работала у ответчика главным бухгалтером, с 1 сентября 2008 г. размер ее заработной платы составлял 40 000 рублей. 23 января 2009 г. трудовые отношения с ней были прекращены по основанию, предусмотренному ст. 80 Трудового кодекса Российской Федерации (собственное желание работника). В нарушение ст. 140 названного Кодекса при увольнении работодателем не был произведен полный расчет. 5 февраля 2009 г. истице было перечислено 3 000 рублей в счет заработной платы, 25 марта 2009 г. – 39 319 рублей 13 копеек, оставшаяся невыплаченной сумма задолженности по заработной плате, включая компенсацию за неиспользованный отпуск, составила 47 305 рублей 15 копеек.
Ответчик исковые требования не признал, ссылаясь на то, что при увольнении истицы с ней был произведен полный расчет, исходя из установленного оклада по должности главного бухгалтера в размере 28 571 рублей; предъявил встречный иск о взыскании с истицы суммы неосновательного обогащения в размере 59 210 рублей 73 копеек, излишне выплаченной истице вследствие необоснованного начисления премии.
Решением районного суда, оставленным без изменения определением суда кассационной инстанции, в иске отказано, а встречные требования удовлетворены.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила состоявшиеся по делу судебные постановления, дело направила на новое рассмотрение в суд первой инстанции по следующим основаниям.
Разрешая дело, суд признал установленным, что должностной оклад по занимаемой истицей должности главного бухгалтера в спорный период времени составлял 28 571 рублей, приказы о премировании работников издавались работодателем только 30 мая, 9 июня, 23 июня 2008 г., в связи с чем суд пришел к выводу о том, что истице была начислена и выплачена заработная плата в размере, превышающем установленный штатным расписанием и Положением об оплате труда. Излишне выплаченные истице денежные суммы признаны судом неосновательным обогащением, подлежащим взысканию в пользу организации (работодателя) на основании ст. 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Между тем согласно ст. 129 Трудового кодекса Российской Федерации (далее – ТК) заработной платой (оплатой труда работника) признается вознаграждение за труд в зависимости от квалификации работника, сложности, количества, качества и условий выполняемой работы, а также компенсационные выплаты (доплаты и надбавки компенсационного характера, в том числе за работу в условиях, отклоняющихся от нормальных, работу в особых климатических условиях и на территориях, подвергшихся радиоактивному загрязнению, и иные выплаты компенсационного характера) и стимулирующие выплаты (доплаты и надбавки стимулирующего характера, премии и иные поощрительные выплаты).
Заработная плата работнику устанавливается трудовым договором в соответствии с действующими у данного работодателя системами оплаты труда.
Системы оплаты труда, включая размеры тарифных ставок, окладов (должностных окладов), доплат и надбавок компенсационного характера, в том числе за работу в условиях, отклоняющихся от нормальных, системы доплат и надбавок стимулирующего характера и системы премирования, устанавливаются коллективными договорами, соглашениями, локальными нормативными актами в соответствии с трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права.
Условия оплаты труда, определенные трудовым договором, не могут быть ухудшены по сравнению с установленными трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами.
Статьей 136 ТК предусматривается обязанность работодателя при выплате заработной платы в письменной форме извещать каждого работника о составных частях заработной платы, причитающейся ему за соответствующий период, размерах и основаниях произведенных удержаний, а также об общей денежной сумме, подлежащей выплате.
Форма расчетного листка утверждается работодателем с учетом мнения представительного органа работников в порядке, установленном ст. 372 названного Кодекса для принятия локальных нормативных актов.
Постановлением Государственного комитета Российской Федерации по статистике от 5 января 2004 г. № 1 утверждены унифицированные формы первичной учетной документации по учету труда и его оплаты, среди которых формы расчетно-платежной ведомости, расчетной ведомости, платежной ведомости, журнала регистрации платежных ведомостей.
В период работы истицы у ответчика ее должностной оклад был установлен в соответствии со штатным расписанием, размер должностного оклада изменялся с учетом повышения должностных окладов и ставок всех работников общества, начисление и выплата заработной платы, включая премию, производилась согласно Положению об оплате труда и премировании сотрудников данной организации на основании приказов администрации, расчетных ведомостей и расчетных листов. Размер заработной платы составлял с 1 января 2008 г. – 23 000 рублей, а с 1 сентября 2008 г. – 40 000 рублей. С указанных сумм производились удержания подоходного налога, взносов в пенсионный фонд и иных обязательных платежей.
Признав, что денежная сумма в размере 59 210 рублей 73 копейки является неосновательным обогащением, суд оставил без внимания, что данные денежные средства были выплачены истице в качестве заработной платы.
При этом обязанность возвратить неосновательное обогащение может быть возложена только на лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество за счет другого лица.
В соответствии со ст. 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации не подлежит возврату в качестве неосновательного обогащения заработная плата и приравненные к ней платежи, пенсии, пособия, стипендии, возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, алименты и иные денежные суммы, предоставленные гражданину в качестве средств к существованию.
Судом также не учтены нормы трудового законодательства, устанавливающие основания и порядок удержаний из заработной платы.
Согласно ст. 137 ТК удержания из заработной платы работника производятся только в случаях, предусмотренных данным Кодексом и иными федеральными законами, а именно:
для возмещения неотработанного аванса, выданного работнику в счет заработной платы;
для погашения неизрасходованного и своевременно не возвращенного аванса, выданного в связи со служебной командировкой или переводом на другую работу в другую местность, а также в других случаях;
для возврата сумм, излишне выплаченных работнику, в случае признания органом по рассмотрению индивидуальных трудовых споров вины работника в невыполнении норм труда или простое;
при увольнении работника до окончания того рабочего года, в счет которого он уже получил ежегодный оплачиваемый отпуск, за неотработанные дни отпуска. Удержания за эти дни не производятся, если работник увольняется по основаниям, предусмотренным п. 8 ч. 1 ст. 77 или п. 1, 2 или 4 ч. 1 ст. 81, п. 1, 2, 5, 6 и 7 ст. 83 ТК.
Заработная плата, излишне выплаченная работнику (в том числе, при неправильном применении трудового законодательства или иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права), не может быть с него взыскана, за исключением случаев: счетной ошибки; если органом по рассмотрению индивидуальных трудовых споров признана вина работника в невыполнении норм труда или простое; если заработная плата была излишне выплачена работнику в связи с его неправомерными действиями, установленными судом.
Предусмотренные ст. 137 ТК правовые нормы согласуются с положениями Конвенции международной организации труда от 1 июля 1949 г. № 95 «Относительно защиты заработной платы» (ст. 8), ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, обязательных для применения в силу ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации, ст. 10 ТК и содержат исчерпывающий перечень случаев, когда допускается взыскание с работника излишне выплаченной ему заработной платы, в том числе, если допущенная ошибка явилась результатом неправильного применения трудового законодательства или иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права. К таким случаям, в частности, относятся случаи, когда заработная плата была излишне выплачена работнику в связи с его неправомерными действиями, установленными судом, либо вследствие счетной ошибки.
Вместе с тем предусмотренные Законом основания для взыскания в пользу работодателя заработной платы, выплаченной работнику, судом при разрешении настоящего дела установлены не были.
Определение по делу № 18-В10-16
6. Обязанность работодателя начислить и выплатить работнику, восстановленному по решению суда, заработную плату за время вынужденного прогула наступает одновременно с отменой работодателем приказа об увольнении и его восстановлением в прежней должности.
Судом установлено, что истица с 5 марта 2007 г. работала в автономной некоммерческой организации (далее – организация) в должности помощника главного редактора.
Приказом генерального директора организации от 23 августа 2007 г. № 778-к истица была уволена с работы по п. 2 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации (далее – ТК) в связи с сокращением штата работников.
На основании решения суда от 12 февраля 2008 г. истица была восстановлена на работе в прежней должности.
Приказом от 12 февраля 2008 г. был отменен приказ от 23 августа 2007 г., однако заработная плата за время вынужденного прогула истице выплачена не была.
7 апреля 2008 г. истица подала служебную записку на имя генерального директора организации о приостановлении работы на основании ст. 142 ТК в связи с невыплатой ей заработной платы за время вынужденного прогула.
9 июня 2008 г. истица подала заявление об увольнении по ч. 3 ст. 80 ТК по собственному желанию.
Приказом ответчика от 9 июня 2008 г. истица уволена с работы на основании пп. «а» п. 6 ст. 81 ТК за прогул без уважительных причин в период с 4 мая 2008 г. по 8 мая 2008 г.
Разрешая дело и отказывая в удовлетворении требований истицы к организации о признании увольнения на основании приказа от 9 июня 2008 г. незаконным, об изменении формулировки основания увольнения и о компенсации морального вреда, суд пришел к выводу о том, что у организации (работодателя) имелись достаточные основания для увольнения истицы по пп. «а» п. 6 ст. 81 ТК за прогул без уважительных причин и что процедура привлечения ее к дисциплинарной ответственности работодателем была соблюдена.
При этом суд указал, что у истицы отсутствовали законные основания для приостановления работы, поскольку с момента восстановления ее на работе заработная плата ей выплачивалась своевременно. Невыплата заработной платы за время вынужденного прогула на основании решения суда от 12 февраля 2008 г., которым она была восстановлена на работе, по смыслу ст. 142 ТК, не является основанием для приостановления работы. Поскольку данное решение суда вступило в законную силу 15 мая 2008 г., то до указанного времени ответчик правомерно не выплачивал истице денежные средства.
Между тем в соответствии со ст. 142 ТК в случае задержки выплаты заработной платы на срок более 15 дней работник имеет право, известив работодателя в письменной форме, приостановить работу на весь период до выплаты задержанной суммы.
Работник, отсутствовавший в свое рабочее время на рабочем месте в период приостановления работы, обязан выйти на работу не позднее следующего рабочего дня после получения письменного уведомления от работодателя о готовности произвести выплату задержанной заработной платы в день выхода работника на работу.
Согласно ст. 129 ТК заработная плата – это вознаграждение за труд, а также компенсационные и стимулирующие выплаты.
В соответствии со ст. 234 ТК работодатель обязан возместить работнику не полученный им заработок во всех случаях незаконного лишения его возможности трудиться.
Из содержания указанной статьи следует, что законодатель, обязывая работодателя возместить работнику неполученный заработок, восстанавливает нарушенное право работника на получение оплаты за труд.
В силу п. 1 ст. 106 Закона Российской Федерации от 2 октября 2007 г. № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве», содержащееся в исполнительном документе требование о восстановлении на работе незаконно уволенного или переведенного работника считается фактически исполненным, если взыскатель допущен к исполнению прежних трудовых обязанностей и отменен приказ (распоряжение) об увольнении или о переводе взыскателя.
Из материалов дела видно, что приказом от 12 февраля 2008 г., отменившим приказ об увольнении истицы, трудовые отношения между работодателем и ею были восстановлены, правовые последствия увольнения прекратили действовать. Ей был выдан дубликат трудовой книжки без записи об увольнении, признанной недействительной, согласно которому она непрерывно работала с 5 марта 2007 по 12 февраля 2008 г.
Исходя из совокупности положений ст. 106 Закона Российской Федерации «Об исполнительном производстве», ст. 129, 234 ТК, Постановления Правительства Российской Федерации от 16 апреля 2003 г. № 225 «О трудовых книжках» смысл процедуры восстановления на работе заключается именно в отмене правовых последствий увольнения путем отмены приказа об увольнении (а не путем издания приказа о восстановлении на работе после вынесения судом решения о восстановлении на работе). Следовательно, обязанность работодателя выплатить заработную плату за время вынужденного прогула наступает одновременно с отменой им приказа об увольнении и восстановлением работника в прежней должности, являясь неотъемлемой частью процесса восстановления на работе.
Таким образом, обязанность ответчика начислить и выплатить истице заработную плату за время вынужденного прогула наступила в день отмены приказа об увольнении, то есть 12 февраля 2008 г. Данное обстоятельство подтверждается тем, что заработная плата за период с 3 сентября 2007 г. по 12 февраля 2008 г. (период вынужденного прогула) была начислена ответчиком 12 февраля 2008 г., удерживалась им как «депонированная заработная плата» и была выплачена истице только 9 июня 2008 г. после ее увольнения при окончательном расчете, а также была выплачена компенсация за ее задержку.
Решение суда о восстановлении на работе подлежит немедленному исполнению (ст. 396 ТК), в связи с чем вывод суда о том, что ответчик правомерно не выплачивал истице денежные средства до вступления решения суда в законную силу, является неправильным.
Согласно части четвертой ст. 394 ТК в случае признания увольнения незаконным суд по заявлению работника может принять решение об изменении формулировки основания увольнения на увольнение по собственному желанию.
В силу части седьмой той же статьи, если в случаях, предусмотренных данной статьей, после признания увольнения незаконным суд выносит решение не о восстановлении работника, а об изменении формулировки основания увольнения, то дата увольнения должна быть изменена на дату вынесения решения судом. В случае, когда к моменту вынесения указанного решения работник после оспариваемого увольнения вступил в трудовые отношения с другим работодателем, дата увольнения должна быть изменена на дату, предшествующую дню начала работы у этого работодателя.
Из материалов дела видно, что в исковом заявлении истица просила изменить формулировку основания увольнения на увольнение по собственному желанию в соответствии со ст. 80 ТК.
При таких обстоятельствах Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила вынесенные по делу судебные постановления и приняла по делу новое решение об удовлетворении заявления в части требований истицы о признании увольнения незаконным и об изменении формулировки основания увольнения. В остальной части дело направила на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Определение по делу № 5-В09-159
7. Орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации не вправе делегировать предоставленные ему федеральным законодательством полномочия по введению на территории субъекта Российской Федерации ограничений и запретов на пользование объектами животного мира.
Приказом Департамента охоты и рыболовства Самарской области от 14 августа 2009 г. № 47-п на территории Самарской области установлен запрет на добычу рыси и норки европейской в сезон охоты 2009 – 2010 гг. в связи с малочисленностью видов, а также в целях их охраны и воспроизводства.
Приказ официально опубликован в издании «Волжская коммуна», № 329 (26788) от 9 сентября 2009 г.
Прокурор обратился в суд с заявлением о признании данного приказа противоречащим федеральному законодательству и недействующим, указав в обоснование своих требований на то, что при издании оспариваемого акта Департамент вышел за пределы предоставленных ему полномочий, поскольку в силу ст. 6, 21 Федерального закона от 24 апреля 1995 г. № 52-ФЗ «О животном мире» решение об ограничении или запрете пользования определенными объектами животного мира на территории субъекта Российской Федерации может быть принято только высшим исполнительным органом государственной власти субъекта Российской Федерации, которым в соответствии со ст. 82 Устава Самарской области является правительство области.
Отказывая прокурору в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что оспариваемый приказ издан в пределах полномочий Департамента охоты и рыболовства Самарской области, который является специально уполномоченным органом исполнительной власти области по охране, контролю и регулированию использования объектов животного мира и среды их обитания, и в силу утвержденного правительством Самарской области положения о нем вправе принимать решение о введении на территории Самарской области ограничений и запретов на использование объектов животного мира.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила решение областного суда и приняла по делу новое решение об удовлетворении заявления прокурора, указав следующее.
В соответствии со ст. 6 Федерального закона от 24 апреля 1995 г. № 52-ФЗ «О животном мире» полномочие по введению на территории субъекта Российской Федерации ограничений и запретов на использование объектов животного мира в целях их охраны и воспроизводства, за исключением объектов животного мира, находящихся на особо охраняемых природных территориях федерального значения, является полномочием Российской Федерации, переданным для осуществления органам государственной власти субъекта Российской Федерации.
При этом в силу указанного требования Федерального закона введение соответствующих ограничений и запретов осуществляется по согласованию с федеральными органами исполнительной власти, осуществляющими функции по контролю и надзору в сфере охраны, использования и воспроизводства объектов животного мира и среды их обитания.
Порядок установления ограничений и запретов на использование объектов животного мира установлен ч. 1 ст. 21 Федерального закона от 24 апреля 1995 г. № 52-ФЗ.
В соответствии с данной нормой осуществление отдельных видов пользования животным миром, а также пользование определенными объектами животного мира могут быть ограничены, приостановлены или полностью запрещены на определенных территориях и акваториях либо на определенные сроки решением федерального органа исполнительной власти или высшего исполнительного органа государственной власти субъекта Российской Федерации в пределах их компетенции по представлению соответствующего специально уполномоченного государственного органа по охране, контролю и регулированию использования объектов животного мира и среды их обитания в соответствии с разграничением полномочий, предусмотренных ст. 5 и 6 указанного Федерального закона.
Учитывая, что решение вопросов введения ограничений (запретов) на пользование определенными объектами животного мира на территории субъекта Российской Федерации, за исключением объектов животного мира, находящихся на особо охраняемых природных территориях федерального значения, ст. 6 Федерального закона от 24 апреля 1995 г. № 52-ФЗ отнесено к полномочиям органов государственной власти субъекта Российской Федерации, правом на принятие соответствующего решения наделен высший исполнительный орган государственной власти субъекта Российской Федерации.
В силу ст. 82 Устава Самарской области высшим исполнительным органом государственной власти Самарской области является правительство Самарской области.
Следовательно, принимая во внимание изложенные положения действующего федерального законодательства, решение об ограничении (запрете) на пользование определенными видами объектов животного мира на территории Самарской области могло принять только правительство Самарской области, которое не вправе было делегировать такие полномочия иному государственному органу или должностному лицу.
Данная правовая позиция согласуется с позицией Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Определении от 5 июля 2005 г. № 289-О и Постановлении от 14 мая 2009 г. № 8-П, и заключается в том, что органы государственной власти субъектов Российской Федерации, находясь в рамках, определенных федеральным законом, не вправе расширять предоставленные им федеральным законом полномочия, а также в отсутствие прямого указания на то федерального закона самостоятельно на основе собственного решения делегировать реализацию этих полномочий или их части другим органам власти. Прямое указание федерального закона на конкретный орган или уровень власти, на который возлагается реализация полномочий, предусмотренных данным федеральным законом, обязывает именно этот орган или уровень власти реализовать предоставленные полномочия.
При таких обстоятельствах решение вопроса о запрете охоты на определенные виды объектов животного мира на территории Самарской области к компетенции Департамента охоты и рыболовства области не отнесено и оформлено его приказом быть не могло.
Согласно п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2007 г. № 48 «О практике рассмотрения судами дел об оспаривании нормативных правовых актов полностью или в части», если судом будет установлено, что оспариваемый акт или его часть приняты по вопросу, который не мог быть урегулирован нормативным правовым актом данного уровня, или приняты с нарушением полномочий органа, издавшего этот акт, то оспариваемый акт или его часть признаются недействующими.
Определение по делу № 46-Г10-7
8. Муниципальному образованию не может вменяться в обязанность владение местами захоронения биологических отходов, расположенных на его территории.
Из материалов дела усматривается, что на территории муниципального образования расположена биотермическая яма (скотомогильник), построенная в 2001 г., предназначенная для захоронения биологических отходов. Площадь скотомогильника – двести квадратных метров. Глубина залегания грунтовых вод, примерно, сто метров. Особенности конструкции: обложен кирпичом, оборудован крышкой. Скотомогильником пользуются жители близлежащих сел. По результатам проведенной проверки установлено, что в нарушение действующего законодательства территория скотомогильника не обвалована, не огорожена, находится в антисанитарном состоянии, отсутствует указатель, скотомогильник бесхозяйный, что ставит под угрозу экологическое благополучие на территории муниципального образования и может привести к негативным последствиям для окружающей среды и населения.
Прокурор обратился в суд с заявлением о признании незаконным бездействия по постановке на учет бесхозяйного скотомогильника и по принятию мер к его надлежащему содержанию, в обоснование своих требований сослался на то, что на территории муниципального образования расположена биотермическая яма (скотомогильник), предназначенная для захоронения биологических отходов, выявленных после ветеринарно-санитарной экспертизы, а также других отходов, получаемых при переработке пищевого и непищевого сырья животного происхождения, которая не отвечает ветеринарно-санитарным требованиям, ее эксплуатация осуществляется с грубым нарушением ветеринарно-санитарных правил сбора, что создает угрозу возникновения и распространения инфекций, опасных для животных и человека, и, соответственно, предполагает возникновение чрезвычайных ситуаций. Кроме того, названный скотомогильник в нарушение требований действующего законодательства ни у кого на балансе не числится, ни за кем не закреплен и фактически никто не следит за его техническим состоянием.
Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам областного суда, признано незаконным бездействие администрации муниципального образования по постановке на учет и по принятию мер к надлежащему содержанию бесхозяйного скотомогильника, расположенного на его территории. На администрацию муниципального образования возложена обязанность по принятию мер по постановке на учет в Федеральной регистрационной службе бесхозяйного скотомогильника, а также по надлежащему его содержанию.
Удовлетворяя заявленные прокурором требования, суд первой и кассационной инстанций исходили из того, что в соответствии с пп. 8 п. 1 ст. 14 Федерального закона от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» участие в предупреждении и ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций в границах поселения относится к вопросам местного значения поселения. В свою очередь, ответственность за устройство, санитарное состояние и оборудование скотомогильников (биотермических ям) с учетом их назначения является важной составляющей мер по предупреждению чрезвычайных ситуаций, в частности биолого-социальных чрезвычайных ситуаций. Обязанность по осуществлению таких мер возложена на местную администрацию приведенной выше нормой Федерального закона.
В соответствии с п. 5 ч. 3 ст. 50 Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» для муниципальных образований предусмотрена возможность иметь в муниципальной собственности объекты, необходимые для предупреждения и ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций, в том числе и биолого-социальных чрезвычайных ситуаций. Кроме того, согласно п. 6.10 Ветеринарно-санитарных правил сбора, утилизации и уничтожения биологических отходов, утвержденных Главным государственным ветеринарным инспектором Российской Федерации 4 декабря 1995 г. № 13-7-2/469, ответственность за устройство, санитарное состояние и оборудование скотомогильника (биотермической ямы) возлагается на местную администрацию, руководителей организаций, в ведении которых находятся эти объекты. Поскольку данный объект является бесхозным, в силу ч. 3 ст. 225 Гражданского кодекса Российской Федерации бесхозяйные недвижимые вещи принимаются на учет органом, осуществляющим государственную регистрацию права на недвижимое имущество, по заявлению органа местного самоуправления, на территории которого они находятся. Таким образом, в соответствии с пп. 4 и 5 Положения о принятии на учет бесхозяйных недвижимых вещей, утвержденного Постановлением Правительства Российской Федерации от 17 сентября 2003 г. № 580, органы местного самоуправления должны были обратиться в Федеральную регистрационную службу с заявлением о принятии на учет объекта недвижимого имущества – бесхозяйного скотомогильника. Однако в нарушение указанных положений федерального законодательства администрацией муниципального образования меры к надлежащему содержанию скотомогильника не принимались.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила состоявшиеся по делу судебные постановления и приняла по делу новое решение, которым отказала в удовлетворении заявленных прокурором требований по следующим основаниям.
В силу ст. 72 Конституции Российской Федерации осуществление мер по борьбе с катастрофами, стихийными бедствиями, эпидемиями, ликвидация их последствий находится в совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации.
Согласно ст. 5 и 6 Федерального закона от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» и ч. 2 ст. 2 Федерального закона от 30 марта 1999 г. № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» полномочиями в сфере обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения обладают Российская Федерация и субъекты Российской Федерации, осуществление мер по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения является расходным обязательством Российской Федерации, а осуществление мер по предупреждению эпидемий и ликвидации их последствий является расходным обязательством субъектов Российской Федерации.
В силу пп. 49 п. 2 ст. 26.3 Федерального закона от 6 октября 1999 г. № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (предс