1. Преступное деяние, предусмотренное частью 3 статьи 286 УК РФ, квалифицируется по совокупности с частью 4 статьи 111 УК РФ лишь при доказанности умысла на причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего.
Поляков из чувства ложно понятых интересов службы нанес подчиненному Новожакову два удара кулаком и удар ногой в лицо, причинив поперечные переломы косточек носа, а также тупую травму головы, сопровождавшуюся кровоподтеками внутренней поверхности мягких тканей левой теменно-затылочной области и кровоизлияниями под мягкие мозговые оболочки и в ткань мозга, повлекшие смерть потерпевшего.
Эти действия гарнизонным военным судом квалифицированы по ч. 4 ст. 111 и п. «а» и «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ.
Военная коллегия признала осуждение Полякова по ч. 4 ст. 111 УК РФ необоснованным, поскольку доказательств, подтверждающих его умысел на причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего, находящегося в прямой причинной связи с наступлением его смерти, что необходимо для квалификации действий лица по названному уголовному закону, не добыто.
Как видно из приговора, Новожакову причинены поперечные переломы носовых косточек, которые согласно Правилам судебно-медицинской экспертизы тяжести вреда здоровью не расцениваются как тяжкий вред здоровью.
Поэтому вывод гарнизонного военного суда, о наличии в действиях Полякова состава преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, с которым согласились суды кассационной и надзорной инстанций, не соответствует фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом.
Что касается наступления смерти потерпевшего Новожакова, то с учетом представленных стороной обвинения доказательств, суд обоснованно признал в действиях Полякова неосторожную форму вины.
Поляков, нанося удары Новожакову в лицо, сидевшему на корточках на обрывистом берегу реки в состоянии алкогольного опьянения, не имея умысла на причинение тяжкого вреда здоровью и смерти, не предвидел возможности причинения ему тяжкого вреда здоровью потерпевшего и наступления его смерти, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должен был и мог предвидеть эти последствия, то есть проявил преступную небрежность по отношению к тяжкому вреду здоровью и к смерти потерпевшего.
Действия Полякова полностью охватываются объективной стороной преступления, предусмотренного п. «а» и «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ как превышение должностных полномочий, совершенное с применением насилия и с причинением тяжких последствий в виде лишения жизни потерпевшего по неосторожности.
Дополнительной квалификации содеянного виновным, по совокупности с другими преступлениями против жизни и здоровья, указанными в Уголовном кодексе РФ, не требуется.
Определение
№ 5Н-240/06
по делу Полякова
2. Оружие и боеприпасы, приобщенные к делу в качестве вещественных доказательств, после постановления приговора передаются в органы внутренних дел, которые сами решают их судьбу.
По приговору окружного военного суда вещественные доказательства (пистолет, 10 патронов и 9 гильз), переданы в управление внутренних дел.
Заместитель начальника управления обратился в этот суд с ходатайством внести изменения в приговор, указав, что упомянутые вещественные доказательства подлежат уничтожению.
Постановлением судьи в порядке ст. 397 УПК РФ разъяснено, что эти вещественные доказательства подлежат уничтожению.
Военная коллегия, рассмотрев дело по жалобе осужденного, отменила постановление судьи по следующим основаниям.
Пунктами 79 и 83 Правил оборота гражданского и служебного оружия и патронов к нему на территории Российской Федерации, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 21 июля 1998 года № 814 «О мерах по регулированию оборота гражданского и служебного оружия и патронов к нему на территории Российской Федерации», установлено, что изъятые либо конфискованные оружие и патроны подлежат передаче в органы внутренних дел в порядке, установленном МВД РФ. При этом оружие и патроны, изъятые и признанные вещественными доказательствами по уголовным делам, передаются после окончания рассмотрения дел в судебном порядке. Изъятые оружие и патроны, технически непригодные для эксплуатации, самодельные или переделанные, а также запрещенные к обороту на территории Российской Федерации, уничтожаются органами внутренних дел в порядке, установленном МВД РФ.
В соответствии с параграфом 18 Инструкции «О порядке изъятия, учета, хранения и передачи вещественных доказательств по уголовным делам, ценностей и иного имущества органами предварительного следствия, дознания и судами», утвержденной Генеральной прокуратурой СССР, МВД СССР, МЮ СССР, Верховным Судом СССР, КГБ СССР 18 октября 1989 года № 34/15, после разрешения дела оружие, пули, гильзы и патроны со следами оружия, признанные вещественными доказательствами, должны направляться в распоряжение соответствующего органа внутренних дел. Данный орган либо в соответствии с установленным порядком принимает решение об их уничтожении или реализации, либо об их использовании в надлежащем порядке, о чем должен быть составлен соответствующий акт, который подлежит направлению в суд.
Из этих положений следует, что суд не должен сам принимать решение об уничтожении вещественных доказательств – оружия и патронов.
Кроме того, в соответствии с п. 15 ст. 397 УПК РФ суд рассматривает вопросы о разъяснении сомнений и неясностей, возникающих при исполнении приговора. По смыслу данной нормы судья вправе разъяснить сомнения и неясности, связанные, с судьбой вещественных доказательств, если она не решена в приговоре суда. Согласно положениям п. 2 ч. 1 ст. 399 УПК РФ такие вопросы рассматриваются судом только по ходатайству осужденного.
При вынесении приговора суд в соответствии с требованиями ст. 309 УПК РФ уже разрешил вопрос о судьбе вещественных доказательств, и осужденный не обращался в суд с ходатайством в порядке ст. 399 УПК РФ.
При таких обстоятельствах с учетом требований вышеуказанных законов и нормативных актов следует признать, что отсутствовали законные основания для рассмотрения и удовлетворения судьей ходатайства представителя органа внутренних дел о внесении изменений в приговор в части уничтожения вещественных доказательств, а также был нарушен установленный ст. 399 УПК РФ, порядок, разрешения вопросов, связанных с исполнением приговора.
Определение
№ 4-043/03
по делу Заднепровского
3. Если срок давности привлечения к уголовной ответственности истек после постановления приговора, виновный освобождается от наказания.
Тихоокеанским флотским военным судом Ершов осужден к лишению свободы по п. «г» ч. 4 ст. 290 УК РФ на 7 лет, по п. «г» ч. 4 ст. 290 УК РФ на 8 лет, по ст. 292 УК РФ на 1 год, а по совокупности преступлений – на 9 лет.
Как видно из приговора, постановленного 26 апреля 2007 года, Ершов из корыстной заинтересованности внес в акт ревизии, проведенной им в период с 19 апреля по 28 июня 2005 года, заведомо ложные сведения.
Суд квалифицировал эти действия по ст. 292 УК РФ.
Согласно ст. 15 УК РФ данное преступление отнесено к категории преступлений небольшой тяжести, поскольку максимальное наказание, предусмотренное за его совершение, не превышает двух лет лишения свободы.
В силу п. «а» ч. 1 ст. 78 УК РФ лицо освобождается от уголовной ответственности за преступление небольшой тяжести, если со дня его совершения до момента вступления приговора суда в законную силу истекло два года.
Со дня совершения Ершовым указанного выше преступления – 28 июня 2005 года – по день кассационного заседания суда прошло более двух лет, от следствия и суда Ершов не уклонялся, поэтому исчисление срока давности не приостанавливалось.
При таких условиях он освобожден от наказания, назначенного ему по ст. 292 УК РФ, в силу п. 3 ч. 1 ст. 24 и п. 1 ст. 254 УПК РФ в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.
Окончательная мера наказания Ершову по совокупности преступлений снижена до 8 лет 6 месяцев лишения свободы.
Определение № 2-048/06
по делу Ершова и других
Управление по работе с законодательством