Обзор судебной практики ВС РФ № 4 (2015)

¹Комитет по правам человека действует на основании Международного пакта о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г. (далее – Пакт) и Факультативного протокола к Пакту. Российская Федерация является участником этих международных договоров и в качестве государства-продолжателя Союза ССР признает компетенцию Комитета получать и рассматривать сообщения лиц, находящихся под ее юрисдикцией, которые утверждают, что они являются жертвами нарушения положений Пакта.

Сообщение: К. против Дании. Сообщение № 2001/2010. Соображения приняты Комитетом по правам человека (далее – Комитет) 1 апреля 2015 г.

Тема сообщения: отказ в предоставлении гражданства посредством натурализации.

Вопрос существа: право на равную защиту закона.

Правовые позиции Комитета: Комитет напоминает, что ст. 26 Пакта предусматривает отдельное право запрещать дискриминацию по закону или на практике в любой области, которая регулируется и защищается государственными органами, и что применение закрепленного в ст. 26 Пакта принципа недискриминации не ограничивается предусмотренными Пактом правами ¹При принятии своего законодательства государство-участник должно соблюдать требование ст. 26 Пакта о том, что его содержание не должно быть дискриминационным² (п. 7.2 Соображений).

¹См. Замечание общего порядка № 18, п. 12.

²См. сообщение № 172/1984, Брекс против Нидерландов, соображения от 9 апреля 1987 г., п. 12.4.

Комитет напоминает, что ни Пакт, ни международное право в целом не содержат конкретных критериев предоставления гражданства посредством натурализации и что государства свободны самостоятельно выносить решение по таким критериям¹. Однако, принимая и применяя законодательство, власти государств-участников должны соблюдать права заявителей, закрепленные в ст. 26 Пакта. Комитет напоминает в связи с этим, что ст. 26 Пакта требует разумного и объективного обоснования, а также законной цели проведения различий в связи с особенностями того или другого лица, которые перечислены в ст. 26 Пакта ², включая «иное обстоятельство», как, например, инвалидность (п. 7.3 Соображений).

¹См. сообщение № 1136/2002, Борзов против Эстонии, соображения от 26 июля 2004 г., п. 7.4.

²См. Замечание общего порядка № 18, п. 13, и Борзов против Эстонии, пункт 7.3.

Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: Комитету предстоит решить вопрос о том, нарушило ли государство-участник ст. 26 Пакта в результате отказа в предоставлении автору освобождения от выполнения требования в отношении аттестации по датскому языку для целей его натурализации. Комитет отмечает, что автор не оспаривает требование о подтверждении владения языком для целей натурализации в целом, но лишь в части его применения произвольным или дискриминационным образом. ... В контексте данного сообщения это означает, что Комитет должен изучать вопрос о том, производилось ли рассмотрение заявления автора на предоставление ему исключения компетентными датскими органами таким образом, который гарантировал право автора на равенство перед законом и равную защиту закона без какой-либо дискриминации (п. 7.2 Соображений).

Комитет отмечает, что жалоба автора на то, что отказ обращаться с ним как с лицом, страдающим психическими расстройствами и не способным к обучению, и тем самым признать необходимость освобождения его от выполнения требования о владении языком, которое предусмотрено в законе, является дискриминационным актом. Комитет отмечает, что автор ходатайствовал об освобождении его от требования в отношении представления доказательств владения датским языком на основе п. 3 раздела 24 «Руководящих принципов натурализации». К его заявлению прилагались медицинские заключения, свидетельствовавшие о том, что в то время он страдал острым психозом со слуховыми галлюцинациями и параноидными идеями, повреждением головного мозга, эпизодами умеренной и тяжелой депрессии, посттравматическим стрессовым расстройством, проявлявшимся в изменении личности, а также различными физическими патологиями в форме болей в обоих коленях, респираторных проблем, искривления позвоночника и врожденного гемипареза. После получения первоначального отказа 5 октября 2007 г. заявление и сопроводительная документация были переданы Министерством в Комитет по натурализации датского Парламента, который отклонил это заявление 22 мая 2008 г. Однако Комитет отмечает, что письмо Министерства, в котором автору сообщалось о решении Комитета по натурализации, не содержит никаких сведений о принципиальных причинах такого отказа. В последующих письмах, которые Министерство направляло в ответ на просьбы автора пересмотреть принятые по нему решения, также отсутствовало какое-либо обоснование отказа в просьбе об освобождении его от выполнения требования, прописанного в «Руководящих принципах натурализации» (п. 7.4 Соображений).

Комитет считает, что государство-участник не продемонстрировало, что отказ в предоставлении освобождения был основан на разумных и объективных причинах. Министерство не смогло подробно изложить причины решения Комитета по натурализации отказать в просьбе автору, поскольку работа Комитета велась в закрытом режиме. В соответствии с представлением самого государства-участника положение об освобождении от выполнения установленного требования открыто для толкования, а практика его применения определялась большинством голосов членов Комитета по натурализации в любой данный момент времени. Кроме того, отсутствие мотивов упомянутого решения и транспарентности процедуры его принятия крайне ограничивало возможности автора в плане представления дополнительной документации в поддержку его просьбы, так как он не знал истинных причин отказа и общих тенденций в отношении принятия решений Комитетом по натурализации в порядке применения п. 3 раздела 24 «Руководящих принципов натурализации». По мнению Комитета, тот факт, что Комитет по натурализации является частью законодательной власти, не освобождает государство-участника от принятия мер для информирования пусть даже в краткой форме автора о принципиальных причинах решения Комитета по натурализации. В отсутствие такого обоснования государство-участник не доказало, что его решение не принимать к сведению психическое расстройство автора в качестве основания для освобождения от выполнения требования в отношении владения языком, которое предусмотрено в законодательстве, и требовать от автора документального подтверждения владения языком, несмотря на его неспособность к обучению, было основано на разумных и объективных причинах (п. 7.5 Соображений).

Выводы Комитета: Комитет пришел к выводу о том, что предоставленная ему информация свидетельствует о нарушении статьи 26 Пакта (п. 8 Соображений).

В соответствии с подп. а) п. 3 ст. 2 Пакта государство-участник обязано предоставить автору эффективные средства правовой защиты, включая выплату компенсации, и пересмотреть его просьбу о выполнении требования в отношении владения языком в рамках такой процедуры, которая учитывает выводы Комитета. Государство-участник также должно избегать подобных нарушений в будущем (п. 8 Соображений).

¹Комитет ООН по правам инвалидов действует на основании Конвенции о правах инвалидов от 13 декабря 2006 г. Российская Федерация является участником указанного международного договора.

Сообщение: «Ф» против Австрии. Сообщение № 21/2014. Решение принято Комитетом по правам инвалидов (далее – Комитет) 21 августа 2015 г.

Тема сообщения: доступ к актуальной информации на общественном транспорте наравне с другими.

Вопросы существа: доступ к информационно-коммуникационным технологиям; объекты и услуги, открытые для населения на равноправной основе; право на индивидуальную мобильность и самостоятельный образ жизни.

Правовые позиции Комитета: Комитет напоминает, что «понятие доступности касается групп, в то время как понятие разумного приспособления касается отдельных лиц. Это означает, что обязанность предоставлять доступность является обязанностью ex ante.¹ Таким образом, государства-участники обязаны обеспечивать доступность до получения индивидуальных запросов на вход в какое-либо место или использование какой-либо услуги»...Комитет напоминает, что «обязательство по осуществлению доступности является безоговорочным, то есть субъект, обязанный обеспечивать доступность, не может оправдывать невыполнение этой задачи ссылками на бремя предоставления доступа инвалидам» (п. 8.4 решения).

¹Ожидаемый, предполагаемый.

Инвалиды сталкиваются с техническими и средовыми барьерами, такими как отсутствие информации в доступном формате. В соответствии с п. 1 ст. 9 Конвенции «государства-участники принимают надлежащие меры для обеспечения инвалидам доступа наравне с другими к транспорту, к информации и связи, включая информационно-коммуникационные технологии и системы». Согласно подп. f) п. 2 ст. 9 Конвенции, «государства-участники принимают ... надлежащие меры к тому, чтобы развивать другие надлежащие формы оказания инвалидам помощи и поддержки, обеспечивающие им доступ к информации»... Комитет напоминает, что значимость информационно-коммуникационных технологий заключается в их способности создавать возможности для оказания самых разных услуг, видоизменять существующие услуги и повышать спрос на доступ к информации и знаниям особенно применительно к недостаточно охваченным или социально изолированным группам населения, таким как инвалиды. С этой точки зрения новые технологии можно использовать для поощрения всестороннего и равного участия инвалидов в жизни общества, но лишь при том условии, что они разработаны и изготовлены таким образом, чтобы обеспечить их доступность. Новые инвестиции, исследования и производство должны способствовать ликвидации неравенства, а не созданию новых барьеров, поэтому в подп. h) п. 2 ст. 9 Конвенции содержится обращенный к государствам-участникам призыв поощрять проектирование, разработку, производство и распространение изначально доступных информационно-коммуникационных технологий и систем так, чтобы доступность этих технологий и систем достигалась при минимальных затратах. Далее Комитет напоминает, что в соответствии с п. 2 ст. 5 Конвенции «государства-участники запрещают любую дискриминацию по признаку инвалидности и гарантируют инвалидам равную и эффективную правовую защиту от дискриминации на любой почве» и что отказ в доступе к физическому окружению, транспорту, информации и связи, равно как и к услугам, открытым для населения, должен прямо определяться как запрещенный акт дискриминации (п. 8.5 решения).

Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: Комитет принимает к сведению решение Окружного суда от 2 мая 2013 г., подтвержденное Региональным судом 15 июля 2013 г., о том, что отсутствие цифровой аудиосистемы не является препятствием для пользования транспортом слабовидящими людьми; что информация, предоставленная визуально, размещена также в Интернете и доступна для слабовидящих людей, имеющих программное обеспечение для распознавания речи, и что автор может пользоваться трамваем без информации, предоставляемой зрячим пассажирам (п. 8.2 решения).

Комитет отмечает аргумент государства-участника по поводу того, что аудиосистема «ни в коей мере не является предварительным условием для пользования общественным транспортом»; что автор определенно может достигнуть «цели повседневного использования» одного из видов общественного транспорта без аудиосистемы; что аудиосистема не предоставляет информацию, которая абсолютно необходима пассажирам, поэтому ее существование всего лишь влияет на «способ пользования трамваем»; что визуальная информационная система была расширена в рамках усилий по обеспечению того, чтобы слабослышащие люди могли беспрепятственно пользоваться трамваями в Линце; что Конвенция не налагает обязательство оснастить общественный транспорт всеми мыслимыми средствами для облегчения пользования им и что выбор между равными альтернативами остается за поставщиком услуг. .. Комитет констатирует, что в первую очередь аудиосистема была установлена на основных пересадочных пунктах с несколькими трамвайными линиями и что «тем временем» все остальные остановки были оснащены системой линейного оповещения, которая позволяет пассажирам, ожидающим на остановке, активировать переносной передатчик, с тем чтобы слепые люди могли получить информацию о номере маршрута и направлении движения прибывающего или находящегося на остановке средства общественного транспорта. ... Комитет принимает во внимание предоставленную государством-участником информацию о том, что общие сведения о времени движения и о прогнозируемых или планируемых нарушениях сообщения все пассажиры трамвайного маршрута 3 могут найти в Интернете с помощью системы распознавания речи. .. Комитет отмечает. .. аргументы автора по поводу того, что отсутствие цифровой аудиосистемы на трамвайном маршруте 3 не позволяет ему найти остановку, получить актуальную информацию, необходимую ему при поездке на трамвае, и, следовательно, самостоятельно пользоваться трамвайным маршрутом 3 наравне с другими (п. 8.3 решения).

Комитет отмечает, что информация, визуально доступная на остановках маршрута 3, является дополнительной услугой, направленной на упрощение пользования трамвайным маршрутом, и что как таковая она представляет собой неотъемлемую часть предоставляемого транспортного обслуживания. Таким образом, перед Комитетом стоит задача оценить, приняло ли государство-участник достаточные меры для обеспечения того, чтобы информация об услугах транспорта, предоставляемая лицам, не имеющим инвалидности, на равноправной основе предоставлялась также и слабовидящим людям (п. 8.6 решения).

Комитет отмечает, что компания «Линц линиен ГмбХ» начала оснащать трамвайные остановки города цифровыми аудиосистемами в марте 2004 года. В августе 2011 года она продлила трамвайную линию маршрута 3. Тем не менее ни одна из остановок на продленной линии маршрута 3 не была оснащена цифровой аудиосистемой, которая была уже известна поставщикам услуг и могла бы быть установлена при ограниченных издержках в момент строительства новой линии. .. Комитет отмечает аргумент автора по поводу того, что аудиосистема позволила бы ему и другим слабовидящим людям немедленно получать актуальную информацию, предоставляемую визуально, наравне с другими, тогда как существующие альтернативы, в частности различные приложения, доступные через Интернет и мобильный телефон, а также система линейного оповещения, не дают такой возможности. Таким образом, неустановка государством-участником аудиосистемы при продлении трамвайной линии привела к отказу в доступе к информационно-коммуникационным технологиям и к объектам и услугам, открытым для населения, наравне с другими и поэтому является нарушением п. 2 ст. 5, п. 1 ст. 9 и подп. f) и h) п. 2 ст. 9 Конвенции (п. 8.7 решения).

Выводы Комитета: государство-участник не выполнило свои обязательства в соответствии с п. 2 ст. 5, п. 1 ст. 9 и подп. f) и h) п. 2 ст. 9 Конвенции (п. 9 решения).