8 (952) 080-10-85
круглосуточно
Судья Голованов В. М.
Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда в составе:
Председательствующего Ермиловой В. В.,
судей Морозовой Д. Х., Зенкиной В. Л.
с участием прокурора Подвысоцкой Т. И. и адвоката Дудиной В. В.
при секретаре Г.,
заслушав в открытом судебном заседании по докладу судьи Ермиловой В. В. дело по апелляционной жалобе Б. и его представителя – адвоката Дудиной В. В. на Решение Лефортовского районного суда г. Москвы от 17 марта 2015 г., которым постановлено исковые требования Б. к ООО «Эстралин ЗВК» о взыскании денежной компенсации морального вреда в связи с причинением вреда здоровью в результате производственной травмы удовлетворить частично; взыскать с ООО «Эстралин ЗВК» в пользу Б. денежную компенсацию морального вреда в размере хх руб., судебные расходы в размере хх руб., расходы на оплату услуг представителя в размере хх руб.; в удовлетворении оставшейся части исковых требований отказать,
установила:
Б. обратился в суд с иском к ООО «Эстралин ЗВК» о взыскании денежной компенсации морального вреда в связи с причинением вреда здоровью в результате производственной травмы, ссылаясь на то, что в период работы у ответчика ххх г. при нахождении на рабочем месте и выполнении трудовых обязанностей истцу в результате несчастного случая на производстве было причинено увечье.
Истец просил взыскать в его пользу компенсацию морального вреда в размере ххх руб., судебные расходы на оплату государственной пошлины в размере ххх руб., на оформление нотариальной доверенности в размере ххх руб. и расходы на оплату услуг представителя в размере ххх руб.
Представитель истца Б. – адвокат Дудина В. В., в судебное заседание явилась, требования искового заявления поддержала, просила иск удовлетворить.
Представители ООО «Эстралин ЗВК» по доверенности – П. М. Ю., С. в судебное заседание явились, против удовлетворения иска возражали.
Третье лицо К. в судебное заседание явился, против удовлетворения иска возражал.
Судом постановлено указанное выше решение, об изменении которого с удовлетворением исковых требований в полном объеме просят Б. и его представитель – адвокат Дудиной В. В.
Проверив материалы дела, выслушав объяснения Б., его представителя – адвоката Дудиной В. В., представителей ответчика П.М.Ю., С., заключение прокурора, полагавшего, что решение суда подлежит изменению в части взыскания с ООО «Эстралин ЗВК» в пользу Б. компенсации морального вреда, судебная коллегия находит, что обжалуемое решение подлежит изменению в части взыскания с ООО «Эстралин ЗВК» в пользу Б. компенсации морального вреда по следующим основаниям
При вынесении решения суд руководствовался ст. 12, 151, 1064, 1068, 1099, 1100, 1101 ГК РФ.
Суд признал установленным, что Б. работал в должности ххх хх разряда в ООО «Эстралин ЗВК» с ххх г. по ххх г. ххх г. при нахождении истца на рабочем месте и выполнении трудовых обязанностей произошел несчастный случай, в результате которого истцу было причинено увечье.
ххх г. генеральным директором ООО «Эстралин ЗВК» утвержден акт № хх о несчастном случае на производстве, из которого следует, что ххх г. бригада в составе опрессовщиков (операторов) П. В. А., П. В. Ю., Б. работала на вулканизационной линии EPL-350, производила изолированную заготовку Пв 1600 – 220 кВ. В ххх час. операторам линии поступило задание от сменного мастера К. отрезать 1 м образца от ранее принятой изолированной заготовки кабеля на барабане для передачи в отдел качества для повторного измерения геометрических размеров изоляции. Для отрезания образца П. В. А. и Б. отвязали верхний конец кабеля от щеки барабана, закрепленный ранее операторами П. В. А. и П. В. Ю. Далее П. В. А. пошел за электрическим удлинителем, а Б. переподвязал и закрепил один конец веревки на 1 м выше конца кабеля, оставив второй конец веревки для последующей подвязки к щеке барабана. Затем операторы попытались дотянуть электроудлинитель для электропилы до конца кабеля, чтобы отрезать образец, но им не хватило длины шнура. Вместо того, чтобы подобрать удлинитель с достаточной длиной и провернуть барабан концом кабеля по низу до отсоединения конца кабеля от щеки барабана, они решили повернуть барабан концом кабеля через верх, чтобы конец кабеля оказался ближе к электропиле. Б. придавил кабель к барабану, а П. В. А. подвязал концом веревки кабель к щеке барабана. Подвязка была произведена изношенной веревкой без сердечника, без натяжения конца кабеля относительно направления намотки, что создало прослабление (люфт) витка кабеля на барабане при его вращении. После подвязки конца операторы П. В. А. и Б. направились в противоположную от подвязанного конца кабеля сторону. П. В. А. встал к пульту сбоку барабана, а Б. круговым движением руки показал П. В. А., в какую сторону необходимо вращать барабан. П. В. А. начал в ручном режиме управлять порталом, вращая его таким образом, что подвязанный конец начал вращаться через верх, а Б. в это время обошел П. В. А., встал лицом в районе середины барабана в зоне возможного падения конца кабеля и наблюдал направление движения барабана с кабелем, параллельно ведя беседу с П. В. А. Из-за образовавшегося люфта при повороте барабана кабель отпружинил, разорвал подвязочную веревку и ударил Б. В результате разрыва веревки конец кабеля упал с барабана и попал по голове Б., который упал на пол и потерял сознание. Б. была оказана первая доврачебная медицинская помощь, после чего на служебной машине он был доставлен в Скандинавский медицинский центр. После обследования и оказания первой медицинской помощи Б. был доставлен в ЦКБ Гражданской авиации, где его срочно прооперировали.
Указанным актом от ххх г. установлены причины несчастного случая и лица, допустившие нарушения. Основная причина несчастного случая состоит в нарушении П. В. А. и Б. технологии производства работ и дисциплины труда, что выразилось в использовании работниками вспомогательного материала (фиксирующего шнура плетеного), находившегося в неудовлетворительном техническом состоянии (отсутствовал внутренний сердечник) при фиксации кабеля к «щеке» барабана, а также в нахождении пострадавшего во время движения барабана в опасной зоне работ, чем было нарушено требование п. 2.10 и п. 3.7 Инструкции по охране труда для опрессовщиков, работающих на линиях EPL-350 VEL-41 VAL-150. Сопутствующая причина заключается в том, что сменный мастер К., являясь ответственным производителем работ, не осуществил должного контроля за соблюдением работниками П. В. А. и Б. технологии производства работ, чем нарушил требование п. 2 Должностной инструкции сменного мастера.
В распоряжении истца в момент несчастного случая имелось необходимое исправное оборудование (новая неиспользованная веревка с сердечником) для выполнения его рабочих обязанностей, что подтверждено протоколом осмотра места несчастного случая и приложенными к протоколу фотоматериалами.
Ответчиком в материалы дела представлена Инструкция № ТХ-И-ОТТБ-13-001 по охране труда для опрессовщиков, работающих на линиях EPL-350, VEL-41, VAL-150, с которой Б. был ознакомлен, прошел соответствующий инструктаж и обучение, что подтверждается журналом регистрации инструктажа на рабочем месте от ххх г., табелем обучаемого от ххх г.
Как следует из протокола опроса пострадавшего при несчастном случае от ххх г., Б. пояснил, что знает технологию работ, при выполнении которых им была получена травма, с порядком производства работ ознакомлен в процессе обучения работы на данной линии и при прохождении инструктажа по охране труда на рабочем месте; несчастный случай произошел из-за того, что неправильно было организовано движение барабана, вследствие чего конец кабеля пошел наверх, а не по полу и оборвал крепежную веревку; Б. предупреждал П. В. А. до начала движения барабана о недопустимом движении барабана вверх.
В соответствии с заключением Главного государственного инспектора труда от ххх г. вводный инструктаж проведен в отношении Б. ххх г.; повторный инструктаж на рабочем месте по профессии или виду работы, при выполнении которой произошел несчастный случай, произведен ххх г.; стажировка проведена с ххх г. по ххх г.; обучение по охране труда по профессии или виду работы, при выполнении которой произошел несчастный случай, произведены с ххх г. по ххх г.; проверка знаний по охране труда по профессии или виду работы, при выполнении которой произошел несчастный случай, осуществлена ххх г. Согласно данному заключению Б. знал порядок и технологию производства работ. Основная причина несчастного случая состоит в нарушении П. В. А. и Б. технологии производства работ и дисциплины труда, что выразилось в использовании работниками вспомогательного материала (фиксирующего шнура плетеного), находившегося в неудовлетворительном техническом состоянии (отсутствовал внутренний сердечник) при фиксации кабеля к «щеке» барабана, а также в нахождении пострадавшего во время движения барабана в опасной зоне работ, чем было нарушено требование п. 2.10 и п. 3.7 Инструкции по охране труда для опрессовщиков, работающих на линиях EPL-350 VEL-41 VAL-150. Сопутствующая причина заключается в том, что сменный мастер К., являясь ответственным производителем работ, не осуществил должного контроля за соблюдением работниками П. В. А. и Б. технологии производства работ, чем нарушил требование п. 2 Должностной инструкции сменного мастера. Ответственными лицами за допущенные нарушения являются П. В. А., Б., К.
Как следует из выписки из истории болезни № ххх ЦКБ гражданской авиации, истец находился на лечении в отделении нейрохирургии со хх г. по хх г. с диагнозом: ххххх. Диагноз истца подтвержден справкой по форме ххх о заключительном диагнозе пострадавшего от несчастного случая на производстве от ххх г. хххх г. истцу установлена хх группа инвалидности. В результате несчастного случая по заключению медико-социальной экспертизы степень утраты трудоспособности истца составила ххх%.
Лечение истцу было предоставлено безвозмездно в соответствии с договором добровольного медицинского страхования от ххх г. № ххх, заключенным между ООО «Эстралин ЗВК» и ОСАО «Ингосстрах». По заявлению истца ответчик добровольно предоставил истцу материальную помощь на лечение в размере ххх руб.
Исходя из того, что рассматриваемый несчастный случай произошел вследствие обоюдного нарушения инструкции по охране труда и должностной инструкции пострадавшими Б., П. В. А. и ответственным лицом К., который не осуществил надлежащий контроль за действиями опрессовщиков П. В. А., Б., тем самым в настоящем несчастном случае вред Б. причинен, в том числе в связи с действиями (бездействием) работника ответчика – К., ответственность за действия которого перед истцом несет ответчик как работодатель К., суд пришел к выводу о том, что истец наделен правом требовать от ответчика денежной компенсации морального вреда, причиненного в результате несчастного случая, причиной которого являются, в том числе действия (бездействие) работника ответчика – К. С учетом степени вины работодателя и истца в несчастном случае, действий истца, приведших к несчастному случаю, действий работодателя по оказанию истцу материальной помощи на лечение, того, что ответчик дополнительно осуществил добровольное медицинское страхование жизни и здоровья истца, степени нравственных или физических страданий, перенесенных истцом, суд определил денежную компенсацию морального вреда, подлежащего взысканию с ответчика в пользу истца, в размере ххх руб.
На основании ст. 98 ГПК РФ суд взыскал с ответчика в пользу истца документально подтвержденные судебные расходы на оплату государственной пошлины в размере ххх руб. и на оформление нотариальной доверенности в размере ххх руб. На основании ст. 100 ГПК РФ суд взыскал с ответчика в пользу истца расходы на оплату услуг представителя, определив их размер в сумме ххх руб.
В апелляционной жалобе указывается на то, что именно работодатель не обеспечил соответствующие условия труда на рабочем месте, что привело к несчастному случаю: в нарушении техники безопасности барабан с кабелем по указанию сменного мастера К. был упакован в бумагу; до начала работы конец кабеля был закреплен операторами П. В. А. и П. В. Ю., материал для подвязки концов кабеля выбирался ими же; Инструкция по технике безопасности подвязки концов изолированной заготовки, экранированной заготовки и готового кабеля к барабану была принята ххх г., то есть после несчастного случая; вулканизационная линия EPL-350 отличается от линий VEL-41, VAL-150, на которых ранее проходил обучение, инструктаж и работал Б. В акте формы Н-1 о несчастном случае на производстве, составленном Главным государственным инспектором труда в г. Москве, в качестве мероприятий по устранению причин несчастного случая на производстве указана необходимость проведения со всеми работниками общества внепланового инструктажа по данному несчастному случаю, при таких обстоятельствах заслуживают внимания доводы о наличии вины работодателя, выразившейся, в бездействии по обеспечению надлежащих условий труда Б. на рабочем месте; после произошедшего с Б. несчастного случая все работники общества в настоящее время работают в защитных касках. Несчастный случай с Б. имел место на рабочем месте, производственная деятельность на котором относится к источнику повышенной опасности, в связи с чем для взыскания компенсации морального вреда достаточно наличия двух условий – наступления вреда и причинной связи между этим действием и наступившим результатом. Компенсация в размере ххх руб. является несправедливой, судом не приняты во внимание данные о состоянии здоровья Б., то, что в связи с полученной травмой он лишился нормального источника существования, не может полноценно трудиться, ограничен в быту, то, что он перенес сложную и болезненную операцию – хххх, ему необходимо проходить регулярное медицинское лечение, медицинские освидетельствования, в перспективе – хххх, истец ограничен в движении, у него наблюдаются ххх, ххх, ххх, ххх, ххх. Суд необоснованно снизил компенсацию истцу расходов на оплату услуг представителя.
Между тем, судом не установлено и из материалов дела не усматривается, что деятельность, которой занимался истец по своей должности, может быть отнесена к источнику повышенной опасности. При вынесении решения суд правильно исходил из того, что вопрос о взыскании компенсации морального вреда должен разрешаться в данном случае в зависимости от вины сторон. Обстоятельства причинения истцу вреда установлены судом в соответствии с представленными по делу доказательствами. Из материалов дела усматривается, что истец был достаточно проинструктирован относительно техники безопасности выполняемой им работы и обеспечен необходимыми материалами для ее безопасного выполнения. Принятие в дальнейшем ответчиком дополнительных мер в целях избежания повторения несчастного случая не свидетельствует об обратном. Правила безопасности работ, связанных с отрезанием конца кабеля, на момент несчастного случая были закреплены в Инструкции по охране труда для опрессовщиков, работающих на линиях EPL-50, VEL-41, VAL-150, выпущенной ххх г. (л. д. 33). Представленный суду акт о несчастном случае истцом в установленном порядке оспорен не был. При таких обстоятельствах суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о том, что исковые требования подлежат удовлетворению частично с учетом вины работника ответчика К.
В то же время, согласно разъяснениям Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий. Из материалов дела следует, что суд первой инстанции не в должной мере учел тяжесть последствий несчастного случая, имевшего место в том числе и в связи с действиями работника ответчика К.
Из материалов дела видно, что истцу был причинен ххххх – травма, повлекшая значительную утрату трудоспособности истца, установление ему инвалидности, травма, влекущая длительные боли, постоянные нарушения жизнедеятельности организма.
С учетом указанных обстоятельств взысканную судом компенсацию морального вреда в размере ххх руб. нельзя признать соответствующей требованиям разумности и справедливости.
В силу ст. 328 ГПК РФ по результатам рассмотрения апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции вправе отменить или изменить решение суда первой инстанции полностью или в части и принять по делу новое решение.
Учитывая изложенное, судебная коллегия полагает, что обжалуемое решение подлежит изменению в части взыскания с ООО «Эстралин ЗВК» в пользу Б. денежной компенсации морального вреда на основании п. 2, 4 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ. Исходя из обстоятельств дела, тяжести последствий несчастного случая, имевшего место, в том числе и по вине работника ответчика, для истца, требований разумности и справедливости, судебная коллегия полагает необходимым взыскать с ответчика в пользу истца компенсацию морального вреда в сумме ххх руб.
Судебная коллегия не находит оснований для изменения решения суда в части взыскания в пользу истца судебных расходов, поскольку взысканная судом компенсация соответствует сложности настоящего дела, категории спора, количеству и длительности судебных заседаний, в которых присутствовал представитель истца.
Руководствуясь ст. 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
Решение Лефортовского районного суда г. Москвы от 17 марта 2015 г. в части взыскания с ООО «Эстралин ЗВК» в пользу Б. денежной компенсации морального вреда изменить. Взыскать с ООО «Эстралин ЗВК» в пользу Б. денежную компенсацию морального вреда в размере ххх (ххх) руб.
В остальной части Решение Лефортовского районного суда г. Москвы от 17 марта 2015 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу Б. и его представителя – адвоката Дудиной В. В., без удовлетворения.