8 (952) 080-10-85
круглосуточно
Судья: Масленникова Л. О.
Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе:
председательствующего Козловой Н. И.,
судей Сальниковой В. Ю., Селезневой Е. Н.,
с участием прокурора Амелькович Е. С.,
при секретаре А.
рассмотрела в открытом судебном заседании 3 ноября 2020 года апелляционную жалобу общества с ограниченной ответственностью «Завод дозировочной техники «Ареопаг» на Решение Приморского районного суда Санкт-Петербурга от 21 июля 2020 года по С. С. к обществу с ограниченной ответственностью «Завод дозировочной техники «Ареопаг» о восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда.
Заслушав доклад судьи Козловой Н. И., объяснения истца и его представителя истца – Д. (на основании ордера адвоката №___ от 21.07.2020 года), представителя ответчика – Н. (на основании доверенности от 23.10.2018 года сроком на 3 года, диплом №___ от 25.06.1999 года), изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда
установила:
С. С. обратился в Приморский районный суд Санкт-Петербурга с иском к обществу с ограниченной ответственностью «Завод дозировочной техники «Ареопаг» (далее по тексту – ООО «ЗДТ «Ареопаг»), в котором просил восстановить его в должности кладовщика в ООО «ЗДТ «Ареопаг», обязать ответчика выплатить средний заработок за время вынужденного прогула и взыскать компенсацию морального вреда в размере 500 000 рублей.
В обоснование заявленных исковых требований С. С. указал, что он работал у ответчика в должности кладовщика с 25 сентября 2017 года. Приказом № 128 от 10 декабря 2019 года трудовой договор с ним был расторгнут по основаниям пп. «б» п. 6 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации, за однократное грубое нарушение работником трудовых обязанностей – появление на работе в состоянии алкогольного опьянения, 22 августа 2019 года
С данным приказом истец не согласен и указывает на то, что 22 августа 2019 года, выйдя на работу, он почувствовал себя плохо, у него кружилась голова, немели конечности, от вызова скоро помощи отказался.
23 августа 2019 года он был вынужден обратиться к врачу, у него был обнаружен <...>, а при выходе на работу 10 декабря 2019 года после больничного листа, он узнал, что уволен с работы по указанному основанию.
Решением Приморского районного суда Санкт-Петербурга от 21 июля 2020 года исковые требования С. С. удовлетворены частично: С. С. восстановлен на работе в ООО «ЗДТ «Ареопаг» в должности кладовщика с 11 декабря 2019 года, с ООО «ЗДТ «Ареопаг» в пользу С. С. взысканы средний заработок за время вынужденного прогула в размере 133 417 рублей 20 копеек и компенсация морального вреда – 30 000 рублей.
Также с ООО «ЗДТ «Ареопаг» взыскана государственная пошлина в доход бюджета Санкт-Петербурга в размере 4 168 рублей 35 копеек.
Не согласившись с указанным решением, ответчик подал апелляционную жалобу, в которой просит отменить решение суда как незаконное.
Истец и его представитель в заседание суда апелляционной инстанции явились, возражали против удовлетворения апелляционной жалобы, полагали решение суда законным и обоснованным.
Представитель ответчика в заседание суда апелляционной инстанции явился, доводы апелляционной жалобы поддержал в полном объеме, полагал решение суда подлежащим отмене.
Прокурор в заседание суда апелляционной инстанции явился, полагал решение суда подлежащим изменению в части размера взысканной компенсации морального вреда, в остальной части – законным и обоснованным.
Изучив материалы дела, заслушав объяснения участвующих в деле лиц, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив законность и обоснованность принятого по делу решения в пределах доводов жалобы в соответствии с требованиями ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия приходит к следующему.
В соответствии с постановлением Пленума Верховного Суда РФ № 23 от 19 декабря 2003 года «О судебном решении» решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (ч. 1 ст. 1, ч. 3 ст. 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).
Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 – 61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.
Данным требованиям закона решение суда первой инстанции соответствует не в полном объеме виде следующего.
Согласно положениям Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» в силу ст. 46 (ч. 1) Конституции РФ, гарантирующей каждому судебную защиту его прав и свобод, и корреспондирующих ей положений международно-правовых актов, в частности ст. 8 Всеобщей декларации прав человека, ст. 6 (п. 1) Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также ст. 14 (п. 1) Международного пакта о гражданских и политических правах, государство обязано обеспечить осуществление права на судебную защиту, которая должна быть справедливой, компетентной, полной и эффективной.
Учитывая это, а также принимая во внимание, что суд, являющийся органом по разрешению индивидуальных трудовых споров, в силу ч. 1 ст. 195 Гражданского процессуального кодекса РФ должен вынести законное и обоснованное решение, обстоятельством, имеющим значение для правильного рассмотрения дел об оспаривании дисциплинарного взыскания или о восстановлении на работе и подлежащим доказыванию работодателем, является соблюдение им при применении к работнику дисциплинарного взыскания вытекающих из статей 1, 2, 15, 17, 18, 19, 54 и 55 Конституции РФ и признаваемых Российской Федерацией как правовым государством общих принципов юридической, а следовательно и дисциплинарной, ответственности, таких, как справедливость, равенство, соразмерность, законность, вина, гуманизм.
Положения ст. 189 Трудового кодекса Российской Федерации предусматривают, что дисциплина труда – обязательное для всех работников подчинение правилам поведения, определенным в соответствии с Кодексом, иными федеральными законами, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами, трудовым договором.
Работодатель обязан в соответствии с трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами, трудовым договором создавать условия, необходимые для соблюдения работниками дисциплины труда.
В соответствии с ч. 1 ст. 192 Трудового кодекса Российской Федерации за совершение дисциплинарного проступка, то есть неисполнение или ненадлежащее исполнение работником по его вине возложенных на него трудовых обязанностей, работодатель имеет право применять дисциплинарные взыскания.
В силу ч. 5 ст. 192 Трудового кодекса Российской Федерации при наложении дисциплинарного взыскания должны учитываться тяжесть совершенного проступка и обстоятельства, при которых он был совершен.
Проступок не может характеризоваться как понятие неопределенное, основанное лишь на внутреннем убеждении работодателя, а вывод о виновности работника не может быть основан на предположениях работодателя о фактах, которые не подтверждены в установленном порядке. Привлечение работника к дисциплинарной ответственности допускается в случаях, когда работодатель установил конкретную вину работника и доказал ее в установленном порядке.
Согласно разъяснениям, данным в п. 53 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» обстоятельством, имеющим значение для правильного рассмотрения дел об оспаривании дисциплинарного взыскания и подлежащим доказыванию работодателем, является соблюдение им при применении к работнику дисциплинарного взыскания вытекающих из статей 1, 2, 15, 17, 18, 19, 54 и 55 Конституции РФ и признаваемых Российской Федерацией как правовым государством общих принципов юридической, а, следовательно, и дисциплинарной, ответственности, таких как справедливость, равенство, соразмерность, законность, вина, гуманизм. В этих целях работодателю необходимо представить доказательства, свидетельствующие о том, что работник совершил дисциплинарный проступок, а также о том, что при наложении взыскания учитывались тяжесть этого проступка и обстоятельства, при которых он был совершен (ч. 5 ст. 192 Трудового кодекса РФ), предшествующее поведение работника, его отношение к труду.
В соответствии с пп. «б» п. 6 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации трудовой договор может быть расторгнут работодателем в случае однократного грубого нарушения работником трудовых обязанностей – появления работника на работе (на своем рабочем месте либо на территории организации – работодателя или объекта, где по поручению работодателя работник должен выполнять трудовую функцию) в состоянии алкогольного, наркотического или иного токсического опьянения.
В пункте 42 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. № 2 «О применении судами РФ Трудового кодекса Российской Федерации» даны разъяснения о том, что при разрешении споров, связанных с расторжением трудового договора по пп. «б» п. 6 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса РФ (появление на работе в состоянии алкогольного, наркотического или иного токсического опьянения), суды должны иметь в виду, что по этому основанию могут быть уволены работники, находившиеся в рабочее время в месте выполнения трудовых обязанностей в состоянии алкогольного, наркотического или иного токсического опьянения. При этом не имеет значения, отстранялся ли работник от работы в связи с указанным состоянием. Необходимо также учитывать, что увольнение по этому основанию может последовать и тогда, когда работник в рабочее время находился в таком состоянии не на своем рабочем месте, но на территории данной организации либо он находился на территории объекта, где по поручению работодателя должен был выполнять трудовую функцию. Состояние алкогольного либо наркотического или иного токсического опьянения может быть подтверждено как медицинским заключением, так и другими видами доказательств, которые должны быть соответственно оценены судом.
Статьей 193 Трудового кодекса Российской Федерации определен порядок применения к работникам дисциплинарных взысканий. Дисциплинарное взыскание применяется не позднее одного месяца со дня обнаружения проступка, не считая времени болезни работника, пребывания его в отпуске, а также времени, необходимого на учет мнения представительного органа работников. Судом первой инстанции установлено и из материалов дела следует, что 25 сентября 2017 года между С. С. и ООО «Завод дозировочной техники «Ареопаг» (ООО «ЗДТ «Ареопаг») был заключен трудовой договор № 46, по которому истец принимался на работу на должность кладовщика в сборочный участок (<адрес>).
Приказом № 128 от 10 декабря 2019 года вышеназванный трудовой договор был расторгнут по основаниям пп. «б» п. 6 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации, за однократное грубое нарушение работником трудовых обязанностей – появление на работе в состоянии алкогольного опьянения 22 августа 2019 года.
В материалы дела ответчик представил копии докладных записок начальника склада, где работал истец<...> из которой следует, что 22 августа 2019 года кладовщик С. С. был обнаружен на своем рабочем месте в состоянии алкогольного опьянения; начальника отдела кадров <...>, из которой следует, что, находясь на складе 22 августа 20219 года, она обратила внимание на резкий запах алкоголя, замедленную речь и неадекватное поведение истца.
Также в суд представлен приказ № 89/1 от 22 августа 2019 года «О создании комиссии для проведения служебного расследования, акт об установлении факта появления на работе в состоянии алкогольного опьянения, объяснительная С. С., в которой он отказывался от освидетельствования, так как «абсолютно и за рулем», акт об отказе от прохождения медицинского освидетельствования, акт об отстранении работника от работы, приказ об отстранении от работы истца от подписи в котором истец отказался.
Кроме того, С. С. 23 августа 2019 года были даны объяснения по событиям 22 августа 2019 года, из которых следует, что 22 августа 2019 года он был «абсолютно трезвый на работе», а сильный запах в помещении склада присутствует из-за ведущихся в нем строительных работ.
В ходе рассмотрения дела, судом первой инстанции также были допрошены свидетели Свидетель 1 Свидетель 2 Свидетель 3
Так, свидетель 1 поддержала сведения, изложенные ею в докладной записке от 22 августа 2019 года, свидетель 2 – секретарь ответчика, пояснила суду, что С. С. пришел в офис ближе к концу рабочего дня и она почувствовала от него запах алкоголя.
Свидетель 3 – кладовщик со склада, где работал С. С., пояснил суду, что С. С. пьяным не находимся, он был в нормальном состоянии, не шатался, запаха от него не чувствовал, но к нему не принюхивался.
Ответчиком в материалы дела представлена справка генерального директора ЗАО «Концерн «Петербуржская мебельная фабрика» от 21 января 2020 года – арендодателя ответчика, согласно которой в августе 2019 года в арендуемых помещениях ООО «Завод дозировочной техники «Ареопаг» строительные и ремонтные работы не производились.
Из представленной ответчиком распечатки отчета прохода через турникет 22 августа 2019 года сотрудников офиса, в том числе лиц, входивших в состав комиссии, следует, что свидетель 2 покинула офис в 17:03 часов, свидетель 1 – в 17:01, <...>. – в 17:08, <...>. – в 16:59.
С учетом установленных по делу обстоятельств, на основании объяснений сторон, исследовав и оценив представленные в материалы дела доказательства по правилам ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что С. С. 22 августа 2019 года находился на рабочем месте в состоянии алкогольного опьянения.
Проверяя порядок применения к истцу дисциплинарного взыскания, установленный ст. 193 Трудового кодекса Российской Федерации, суд исходил из того, что порядок и сроки применения взыскания ответчиком соблюдены, поскольку взыскание применено не позднее шести месяцев со дня совершения проступка и не позднее месяца со дня его обнаружения, до наложения дисциплинарного взыскания от истца были затребованы письменные объяснения.
Однако разрешая спор, оценивая соответствие тяжести совершенного истцом проступка примененному к нему взысканию, соблюдение работодателем положений ч. 5 ст. 192 Трудового кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции учел продолжительность трудовых отношений сторон, принял во внимание характер нарушения, обстоятельства совершения проступка, а именно то, что ранее истец к дисциплинарной ответственности не привлекался, нахождение на его иждивении трех несовершеннолетних детей, на которых истец обязан уплачивать алименты, состояние здоровья самого С. С., и пришел к правомерному выводу о том, что избранное наказание истцу в виде увольнения не соответствует степени совершенного им дисциплинарного проступка.
Судебная коллегия соглашается с данным выводом суда первой инстанции, поскольку он основан на правильном применении норм материального права, а также надлежащей оценки имеющихся в деле доказательств.
Доводы апелляционной жалобы о том, что ответчиком при наложении истцу дисциплинарного взыскания были учтены тяжесть совершенного им поступка и обстоятельства, при которых он был совершен, являлись предметом проверки и исследования при рассмотрении дела в суде первой инстанции и правильно признаны несостоятельными по мотивам, подробно приведенным в оспариваемом решении суда, не согласиться с которыми судебная коллегия оснований не находит.
Кроме того, судебная коллегия отмечает, что ответчиком в нарушение положений ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не было представлено доказательств соразмерности примененной дисциплинарной меры воздействия на работника в виде увольнения.
При незаконности увольнения истца суд правильно удовлетворил требования о восстановлении на работе, и в соответствии с положениями ст. 394 Трудового кодекса Российской Федерации восстановил его в прежней должности кладовщика в ООО «ЗДТ «Ареопаг» с 11 декабря 2019 года, взыскав в его пользу средний заработок за время вынужденного прогула за период с 11 декабря 2019 года по 21 июля 2020 года в размере 133 417 рублей 20 копеек.
Расчет оплаты времени вынужденного прогула произведен судом первой инстанции исходя из представленных в материалы дела справок о заработке истца, с учетом положений ст. 139 Трудового кодекса Российской Федерации, Положения об особенностях порядка исчисления средней заработной платы, утвержденного Постановлением Правительства Российской Федерации от 24.12.2007 года № 922, проверен судебной коллегией и признан обоснованным, арифметически верным, основанным на нормах действующего законодательства и установленных по делу обстоятельствах.
Ссылка в апелляционной жалобе на то обстоятельство, что ответчиком было выплачено С. С. пособие по временной нетрудоспособности за период с 25 декабря 2019 года по 09 января 2020 года на основании листка нетрудоспособности №___, в связи с чем указанный период с 25 декабря 2019 года по 09 января 2020 года не может быть включен при определении судом размера среднего заработка за время вынужденного прогула, судебной коллегией отклоняется ввиду следующего.
Так, в абз. 4 п. 62 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» разъяснено, что при взыскании среднего заработка в пользу работника, восстановленного на прежней работе, или в случае признания его увольнения незаконным выплаченное ему выходное пособие подлежит зачету. Однако при определении размера оплаты времени вынужденного прогула средний заработок, взыскиваемый в пользу работника за это время, не подлежит уменьшению на суммы заработной платы, полученной у другого работодателя, независимо от того, работал у него работник на день увольнения или нет, пособия по временной нетрудоспособности, выплаченные истцу в пределах срока оплачиваемого прогула, а также пособия по безработице, которое он получал в период вынужденного прогула, поскольку указанные выплаты действующим законодательством не отнесены к числу выплат, подлежащих зачету при определении размера оплаты времени вынужденного прогула.
С учетом изложенного, при определении размера оплаты времени вынужденного прогула средний заработок не подлежит уменьшению на сумму пособия по временной нетрудоспособности, выплаченного истцу в пределах срока оплачиваемого прогула за период с 25 декабря 2019 года по 09 января 2020 года, поскольку нарушение прав истца в виде незаконного увольнения наступило с 11 декабря 2019 года.
Вместе с тем, судебная коллегия считает размер денежной компенсации морального вреда в сумме 30 000 рублей завышенным, а доводы апелляционной жалобы в этой части заслуживающими внимания и подлежащими удовлетворению.
В соответствии со ст. 237 Трудового кодекса Российской Федерации моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.
В силу разъяснений, содержащихся в п. 63 Постановления Пленума № 2, учитывая, что Кодекс не содержит каких-либо ограничений для компенсации морального вреда и в иных случаях нарушения трудовых прав работников, суд в силу ст. 21 (абзац четырнадцатый части первой) и 237 Кодекса вправе удовлетворить требование работника о компенсации морального вреда, причиненного ему любыми неправомерными действиями или бездействием работодателя, в том числе и при нарушении его имущественных прав (например, при задержке выплаты заработной платы).
Размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.
В этой связи судебная коллегия считает необходимым изменить решение суда в части определения денежной компенсации морального вреда, снизив ее размер до 5 000 рублей.
Судебная коллегия полагает, что компенсация морального вреда в размере 5 000 рублей является разумной и справедливой с учетом конкретных обстоятельств настоящего дела, в том числе с учетом установленного судом факта нахождения С. С. на рабочем месте 22 августа 2019 года в состоянии алкогольного опьянения, а также степени нарушения трудовых прав истца.
Иные доводы, приведенные в апелляционной жалобе, сводятся к переоценке собранных по делу доказательств, и не содержат каких-либо обстоятельств, которые не были бы предметом исследования суда или опровергали выводы судебного решения, а потому не могут служить основанием к отмене решения суда.
Разрешая заявленные требования, суд первой инстанции правильно определил юридически значимые обстоятельства дела, дал надлежащую правовую оценку собранным и исследованным в судебном заседании доказательствам и постановил решение, отвечающее нормам материального права при соблюдении требований гражданского процессуального законодательства.
Нарушений норм процессуального права, влекущих безусловную отмену решения суда, судом первой инстанции при рассмотрении настоящего дела не допущено. Оснований для удовлетворения апелляционной жалобы не имеется.
На основании изложенного, руководствуясь ст. 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда
определила:
Решение Приморского районного суда Санкт-Петербурга от 21 июля 2020 года изменить в части размера компенсации морального вреда.
Взыскать с общества с ограниченной ответственностью «ЗДТ «Ареопаг» в пользу С. С. компенсацию морального вреда в размере 5 000 рублей.
В остальной части Решение суда от 21 июля 2020 года оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.