Курс ЦБ на 29 марта 2024 года
EUR: 99.7057 USD: 92.2628 КЛЮЧЕВАЯ СТАВКА 16%
8 (952) 080-10-85
круглосуточно

Апелляционное определение Верховного суда Республики Башкортостан от 17.03.2020 по делу № 33-3589/2020

Дело № 2-9645/2019

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан в составе:
председательствующего Вахитовой Г. Д.,
судей Арманшиной Э. Ю., Милютина В. Н.,
с участием прокурора Крупновой А. И.,
при секретаре В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску А.Л.АА. к индивидуальному предпринимателю Ш. о восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда,

по апелляционной жалобе А.Л.АА. на решение Кировского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 02 декабря 2019 года.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Республики Башкортостан Вахитовой Г. Д., судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан

установила:

А.Л.АА. обратилась в суд с иском к индивидуальному предпринимателю Ш. (далее ИП Ш.) о восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда.

В обоснование предъявленных требований А.Л.АА. указала на то, что между сторонами был заключен трудовой договор № 40-19 от 02 июля 2019 года, в соответствии с которым она была принята на работу на должность администратора магазина в ТЦ МЕГА по адресу <...>. Пунктом 6.1 трудового договора был установлен срок его действия с 02 июля по 01 октября 2019 года. При этом, обстоятельством, послужившим основанием для заключения срочного трудового договора названо «заявление сотрудника». Полагает, что ее работа не была временной по смыслу пункта 2 части 1 статьи 59 Трудового кодекса Российской Федерации, поскольку ее продолжительность была установлена на срок более двух месяцев. Пунктом 1.4 трудового договора установлено, что работник нанимается для подготовки к работе и открытию нового структурного подразделения (розничный магазин). Полагает, что данное положение не позволяет признать, что она была принята на работу для выполнения заведомо определенной работы, когда ее завершение не может быть определено конкретной датой, так как пунктом 6.1 трудового договора было установлено, что договор действует до 01 октября 2019 года, то есть в трудовом договоре была определена конкретная дата прекращения работы. Также считает, что не указание в трудовом договоре установленной законом причины, послужившей основанием для заключения срочного трудового договора является нарушением статьи 57 Трудового кодекса Российской Федерации. Ссылка на заявление сотрудника в качестве основания для заключения срочного трудового договора не имеет правового значения и не препятствует признанию трудового договора № 40-19 от 02 июля 2019 года заключенным на неопределенный срок, поскольку у ИП Ш. отсутствовали правовые основания для заключения срочного трудового договора. Считает, что ответчик заключил срочный трудовой договор с целью уклонения от предоставления прав и гарантий, предусмотренных для работников, с которыми заключается договор на неопределенный срок. Более того, ИП Ш. в нарушение трудового законодательства ущемляла иные права работника. Так, пунктом 1.8 трудового договора установлено испытание продолжительностью три календарных месяца. Кроме того, ответчиком были нарушена процедура прекращения срочного трудового договора, поскольку она не была заранее уведомлена о прекращении срочного трудового договора. В последние несколько недель работы она подвергалась притеснениям со стороны работодателя по причине ее беременности. После того, как она высказала свою позицию о том, что трудовой договор от 02 июля 2019 года заключен с нарушениями действующего законодательства и является бессрочным, ее на некоторое время оставили в покое, и она продолжила осуществлять свою трудовую функцию. Однако, 04 октября 2019 года она была вызвана на беседу с представителем работодателя, на которой ей объявили о расторжении трудового договора в связи с истечением срока его действия. Она отказалась подписывать какие-либо документы, поэтому трудовая книжка ответчиком была направлена по почте. При этом, в трудовую книжку задним числом внесена запись об увольнении. Фактически с 01 по 04 октября 2019 года она продолжала осуществлять трудовую функцию. 04 октября 2019 года она передала письменное заявление (на котором стоит отметка о принятии представителем работодателя), в котором потребовала предоставление ей выходного дня 11 октября 2019 года в связи с Днем Республики. Также, именно 04 октября 2019 года в день фактического прекращения работы был подписан акт о передаче ею денежных средств. Кроме того, ответчик направил в ее адрес так называемое «Предложение о заключении трудового договора» лишь 04 октября 2019 года, в котором указано об «истечении срока трудового договора и, как следствие, его расторжением, изменением организационных условий труда Вашего труда (автоматизация процессов учета и товапродвижения, открытия магазина и начала его работы)». Полагает, что работодатель, допуская ее на рабочее место после 01 октября 2019 года, фактически признал, что ее работа предполагает бессрочный характер трудовых отношений. Трудовые отношения между сторонами в день окончания срока трудового договора прекращены не были, продолжились после указанной даты, ни одна из сторон не потребовала расторжения трудового договора, поэтому условие о сроке договора утратило силу и трудовой договор от 02 июля 2019 года трансформировался в трудовой договор, заключенный на неопределенный срок. Поскольку ИП Ш. изначально включено в трудовой договор от 02 июля 2019 года условие о срочности, не имея на то правовых оснований, в нарушение положений статьи 59 Трудового кодекса Российской Федерации; ответчик не предупредил ее за 3 дня о прекращении срочного трудового договора (что противоречит статье 79 Трудового кодекса Российской Федерации); работодатель продолжил с ней трудовые отношения после 01 октября 2019 года, в связи с чем полагает прекращение с ней трудового договора противоречит трудовому законодательству, лишает возможности ее трудиться. Кроме того, в нарушение статьи 140 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель не выплатил ей заработную плату за сентябрь и 4 дня октября месяца в день прекращения трудового договора. Кроме того, за период работы ей не оплачены работодателем работа сверхустановленной законом нормальной продолжительности рабочего времени, работа в праздничные и выходные дни. Неправомерными действиями работодателя, выразившимися в незаконном увольнении и невыплате ей соответствующей отработанному рабочему времени заработной платы, а также грубых и беспочвенных нападках, которым она была подвергнута 04 октября 2019 года при увольнении, ей причинен моральный вред. Представители работодателя отказывали ей в ее правомерных требованиях, высказывая в ее адрес словесные оскорбления. Такое поведение, учитывая ее беременность, негативно отразилось на состоянии ее здоровья и создало угрозу ее еще не рожденным детям, в связи с чем она поступила на амбулаторное лечение в ГБУЗ РКПЦ МЗ РБ с осложнениями в виде угрозы очень ранних преждевременных родов, где пробыла с 13 по 22 октября 2019 года. Незаконные действия ответчика причинили ей нравственные страдания и нанесли моральный вред, которые ею оценивается в сумму 50 000 рублей.

С учетом уточнения требований, просила признать трудовой договор № 40-19 от 02 июля 2019 года заключенным на неопределенный срок; восстановить ее на работе немедленно в соответствии со статьей 211 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации; взыскать с ответчика утраченный за время вынужденного прогула средний заработок с 05 октября 2019 года до момента вынесения решения суда из расчета среднего дневного заработка в размере 3 076 рублей, умноженное на число рабочих дней вынужденного прогула до момента вынесения решения суда; компенсацию морального вреда в размере 50 000 рублей; невыплаченную заработную плату за сентябрь 2019 года и 4 дня октября месяца в размере 88 370 рублей 67 копеек; взыскать с ответчика 41 рублей 23 копейки за каждый день просрочки выплаты заработной платы за сентябрь 2019 года и четыре дня октября до момента фактической оплаты заработной платы, а также судебные расходы на оплату услуг нотариуса в размере 1 700 рублей и представителя в размере 10 000 рублей.

Решением Кировского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 02 декабря 2019 года в удовлетворении исковых требований А.Л.АА. отказано.

В апелляционной жалобе А.Л.АА. ставится вопрос об отмене решения суда и принятии нового судебного акта об удовлетворении исковых требований полностью, ссылаясь на его незаконность и необоснованность, несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела. Считает неправомерным вывод суда первой инстанции в части признания в рассматриваемом случае законным заключение срочного трудового договора. Выражает несогласие с выводами суда об уведомлении ее работодателем в установленном законом порядке о прекращении трудового договора. В ходе судебного разбирательства судом установлено, что запись об увольнении А.Л.АА. была внесена в ее трудовую книжку 01 октября 2019 года, а сама трудовая книжка была направлена истцу лишь 04 октября 2019 года, что является нарушением статьи 84.1 Трудового кодекса Российской Федерации. Также, ИП Ш. с нарушением норм трудового законодательства были произведены расчеты с работником, поскольку зачисление части заработной платы на ее банковский счет было произведено 06 ноября 2019 года в 10 часов 26 минут, то есть спустя час, после того как ей пришло смс-уведомление Почты России о том, что копия искового заявления, направленная ею в адрес ответчика с треком отправления 45010539152616 была получена последним. Полагает, что суд первой инстанции со ссылкой на то, что она была уведомлена об окончании трудового договора, необоснованно признал несостоятельными ее доводы о том, что 01 октября 2019 года ни сам работодатель, ни кто-либо из его представителей по доверенности не изъявляли намерений уволить ее, никто не сообщил ей о том, что 01 октября 2019 года вынесен Приказ о ее увольнении, а в период с 01 по 04 октября 2019 года она надлежащим образом выполняла свои трудовые функции на своем непосредственном рабочем месте, также по требованию представителя работодателя – управляющего ФИО24. она посещала офис представителя работодателя, принимала участие на собрании администраторов, привозила объяснительные, ознакамливалась с Приказом от 02 октября 2019 года. Выражает несогласие с оценкой доказательств, представленных в материалы дела. Указывает, что при рассмотрении настоящего дела судом были нарушены принципы состязательности и равноправия сторон.

ИП Ш. не согласившись с доводами апелляционной жалобы, представила свои возражения, в которых просит решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

Принимая во внимание, что лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещены о времени и месте рассмотрения дела, судебная коллегия находит возможным рассмотреть дело в порядке, предусмотренном статьями 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в отсутствие не явившихся лиц.

В соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе и возражениях относительно жалобы.

Учитывая приведенные положения части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, проверив материалы дела, выслушав представителей А.Л.АА. – Гумерову Г.Ф., поддержавшую доводы апелляционной жалобы своего доверителя, ИП Ш. – С., полагавшую решение суда законным и обоснованным, заслушав заключение прокурора Крупновой А.И., судебная коллегия приходит к следующему.

Разрешая спор и оставляя исковые требования А.Л.АА. без удовлетворения, суд первой инстанции пришел к выводу о правомерном расторжении трудового договора работодателем по окончании срока его действия, а неполучение истцом по его вине уведомления о расторжении срочного трудового договора, не может расцениваться как намерение ответчика продолжить трудовые отношения с истцом на бессрочной основе, а также исходил из того, что в ходе рассмотрения дела довод истца о том, что в период с 01 по 04 октября 2019 года она исполняла свои трудовые обязанности не нашел своего подтверждения и опровергается представленными в материалы дела доказательствами. Отказывая в удовлетворении требований истца о взыскании заработной платы за сверхурочную работу, суд первой инстанции указал на то, что согласно табелю учета рабочего времени в сентябре 2019 года истцом отработано 20 дней, то есть 160 часов, при этом согласно производственному календарю в сентябре 2019 года было 168 часов при 40-часовой рабочей неделе, каких-либо доказательств обращения к руководству со служебной запиской об оплате сверхурочной работы не представлено.

Судебная коллегия считает, что выводы суда первой инстанции сделаны без учета требований закона и фактических обстоятельств по делу.

В силу части 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации, гарантирующей каждому судебную защиту его прав и свобод, и положений международных правовых актов, в частности статьи 8 Всеобщей декларации прав человека, пункта 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также пункта 1 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, государство обязано обеспечить осуществление права на судебную защиту, которая должна быть справедливой, компетентной, полной и эффективной.

Одной из процессуальных гарантий права на судебную защиту в целях правильного рассмотрения и разрешения судом гражданских дел являются нормативные предписания части 1 статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, устанавливающие, что решение суда должно быть законным.

В пунктах 2 и 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении» разъяснено, что решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В силу положений статей 67, 71, 195198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд обязан исследовать по существу все фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы, а выводы суда о фактах, имеющих юридическое значение для дела, не должны быть общими и абстрактными, они должны быть указаны в судебном Постановлении убедительным образом со ссылками на нормативные правовые акты и доказательства, отвечающие требованиям относимости и допустимости. Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.

Оценка доказательств и отражение ее результатов в судебном решении являются проявлением дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти, что, однако, не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом.

Эти требования закона судом первой инстанции выполнены не были. Перечислив доводы сторон и доказательства, суд не отразил в решении мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, а другие доказательства отвергнуты, и основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими, то есть решение суда нельзя назвать мотивированным.

Судом не учтено, что при рассмотрении дела он обязан исследовать по существу все фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы, иное приводило бы к тому, что право на судебную защиту, закрепленное в части 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации, оказывалось бы существенно ущемленным.

Судом установлено и материалами дела подтверждается, что 01 июля 2019 года А.Л.АА. на имя ИП Ш. подано заявление о принятии ее на работу на должность администратора с 02 июля 2019 года по 01 октября 2019 года по срочному трудовому договору.

02 июля 2019 года между ИП Ш. (работодатель) и А.Л.АА. (работник) заключен трудовой договор за № 40-19, в соответствии с условиями которого работа по настоящему договору является для работника основным местом работы; местом работы работника является магазин «Империя Сумок» по адресу <...>, ТЦ МЕГА (пункты 1.2 – 1.3 договора) (договор на л.д. 57-60).

Работник принимается для подготовки к работе и открытию нового структурного подразделения (розничный магазин). Обеспечения его бесперебойной работы на период действия настоящего договора. Датой начала работы является 02 июля 2019 года. Работник принимается на работу в качестве администратора магазина и подчиняется непосредственно управляющему (пункт 1.4 – 1.7 договора).

В соответствии с пунктами 1.8, 1.9 приведенного трудового договора при заключении настоящего договора работнику устанавливается испытание продолжительностью три календарных месяца – 02 июля 2019 года по 01 октября 2019 года. При неудовлетворительном результате испытания работодатель имеет право до истечения срока испытания расторгнуть настоящий договор, предупредив работника об этом в письменном формене позднее чем за 3 дня с указанием причин, послуживших основанием для признания его не выдержавшим испытание. Решение работодателя работник имеет право обжаловать в судебном порядке. Если срок испытания истек, а работник продолжает работу, то он считается выдержавшим испытание и последующее расторжение настоящего договора допускается на общих основаниях. Если в период испытания работник придет к выводу, что предложенная ему работа не является для него подходящей, то он имеет право расторгнуть настоящий договор по собственному желанию, предупредив об этом работодателя в письменной форме за 3 дня.

Размер должностного оклада (тарифной ставки) работника составляет 45 000 рублей (пункт 3.1 договора).

В разделе 4 договора «Режим рабочего времени и времени отдыха» закреплено, что работнику устанавливается режим рабочего времени: пятидневная рабочая неделя, выходные дни по графику, время начала работы – 09 часов и окончания работы – 18 часов, время перерывов в работе: по графику. Работа в выходные и праздничные дни производится с соблюдением требований трудового законодательства с оплатой не менее чем в двойном размере.

Работнику предоставляется ежегодный основной оплачиваемый отпуск с сохранением места работы (должности) и среднего заработка продолжительностью 28 календарный дней. Ежегодный основной оплачиваемый отпуск за первый год работы предоставляется, как правило не ранее чем по истечении шести месяцев со дня заключения настоящего договора. Ежегодный оплачиваемый отпуск за второй и последующие годы работы может предоставляться в любое время рабочего года в соответствии с очередностью предоставления ежегодных оплачиваемых отпусков согласно графику отпусков, утвержденному в организации (пункты 4.4 – 4.6 договора).

Настоящий трудовой договор заключен с 02 июля 2019 года по 01 октября 2019 года. Обстоятельством (причиной), послужившим основанием для заключения срочного трудового договора в соответствии с Трудовым кодексом Российской Федерации является заявление сотрудника. Если срок испытания истек, а сотрудник продолжает работу, то он считается выдержавшим испытание и последующее расторжение настоящего договора допускается только на общих основаниях (пункты 6.1, 6.4 договора).

Все изменения и дополнения к настоящему договору действительны в случае оформления их в письменном виде и подписания обеими сторонами (пункт 7.1 договора).

ИП Ш. издан Приказ за № 41 от 02 июля 2019 года о принятии А.Л.АА. на работу с 02 июля 2019 года по 01 октября 2019 года в Мега администратором магазина, основное место работы, полная занятость, срочный трудовой договор на выполнение определенных трудовым договором работ, с тарифной ставкой (окладом) 45 000 рублей в месяц.

С А.Л.АА. был заключен договор о полной индивидуальной материальной ответственности от 02 июля 2019 года, действия указанного договора распространяется на все работы с вверенным работнику имуществом работодателя.

Приказом № 49 от 01 октября 2019 года прекращено действие трудового договора от 02 июля 2019 года и А.Л.АА. 01 октября 2019 года уволена по пункту 2 статьи 79 Трудового кодекса Российской Федерации в связи с прекращением действия трудового договора, заключенного на время выполнения определенной работы. Данных на экземпляре Приказа № 49 от 01 октября 2019 года об ознакомлении работодателем А.Л.АА. с указанным Приказом не имеется (л.д. 45).

Работодателем в материалы дела представлен акт № 2 в котором указано, что «менеджер по персоналу ФИО28 в присутствии ФИО27 ознакомила А.Л.АА. с Приказом № 49 от 01 октября 2019 года о прекращении трудового договора № 40-19 от 02 июля 2019 года в связи прекращением действия трудового договора, заключенного на время выполнения определенной работы часть 2 статьи 79 Трудового кодекса Российской Федерации» (л.д. 46).

При этом из содержания приведенного выше акта видно, что он не содержит ни даты его составления, ни указание когда (дата, время) менеджер по персоналу ФИО29 в присутствии ФИО26 ознакомила А.Л.АА. с Приказом № 49 от 01 октября 2019 года. Подписи А.Л.АА. в указанном акте также не содержится.

В трудовую книжку истца были внесены ИП Ш. записи от 02 июля 2019 года за № 27 о принятии на должность администратора (основание – Приказ от 02 июля 2019 года № 41) и от 01 октября 2019 года за № 28 об увольнении в связи с прекращением действия трудового договора, заключенного на время выполнения определенной работы пункт 2 статьи 79 Трудового кодекса Российской Федерации (основание Приказ от 01 октября 2019 года за № 49).

На момент увольнения истец находилась в состоянии беременности, что подтверждается данными выписного эпикриза из истории болезни №... (л.д. 29), а также справкой ГБУЗ РБ Поликлиника № 43 г. Уфа от 26 ноября 2019 года на л.д. 126.

Согласно статье 37 Конституции Российской Федерации труд свободен, каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию. Эти и иные положения статьи 37 Конституции Российской Федерации, закрепляющие гарантии свободного труда, конкретизированы в федеральных законах, регулирующих порядок возникновения, изменения и прекращения служебно-трудовых отношений.

В соответствии со статьей 15 Трудового кодекса Российской Федерации трудовые отношения – отношения, основанные на соглашении между работником и работодателем о личном выполнении работником за плату трудовой функции (работы по должности в соответствии со штатным расписанием, профессии, специальности с указанием квалификации; конкретного вида поручаемой работнику работы), подчинении работника правилам внутреннего трудового распорядка при обеспечении работодателем условий труда, предусмотренных трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами, трудовым договором.

Трудовой кодекс Российской Федерации, закрепляя требования к содержанию трудового договора, права сторон по определению его условий, предусматривает, что трудовой договор может заключаться на неопределенный срок и на определенный срок – не более пяти лет (срочный трудовой договор), если иной срок не установлен данным Кодексом и иными федеральными законами (ст. 58).

В соответствии со статьей 58 Трудового кодекса Российской Федерации трудовые договоры могут заключаться: на неопределенный срок; на определенный срок не более пяти лет (срочный трудовой договор), если иной срок не установлен настоящим Кодексом и иными федеральными законами. Срочный трудовой договор заключается, когда трудовые отношения не могут быть установлены на неопределенный срок с учетом характера предстоящей работы или условий ее выполнения, а именно в случаях, предусмотренных часть 1 статьи 59 Трудового кодекса Российской Федерации. В случаях, предусмотренных частью 2 статьи 59 Трудового кодекса Российской Федерации, срочный трудовой договор может заключаться по соглашению сторон трудового договора без учета характера предстоящей работы и условий ее выполнения.

В силу пункта 2 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации основанием прекращения трудового договора является истечение срока трудового договора (статья 79 настоящего Кодекса), за исключением случаев, когда трудовые отношения фактически продолжаются, и ни одна из сторон не потребовала их прекращения.

При этом в силу части 4 статьи 58 Трудового кодекса Российской Федерации в случае, когда ни одна из сторон не потребовала расторжения срочного трудового договора в связи с истечением срока его действия и работник продолжает работу после истечения срока действия трудового договора, условие о срочном характере трудового договора утрачивает силу и трудовой договор считается заключенным на неопределенный срок.

Таким образом, в указанных статьях содержится важная гарантия – если трудовой договор не прекращается в обусловленный срок его действия, то он преобразуется в трудовой договор на неопределенный срок.

Из содержания части 1 статьи 79 Трудового кодекса Российской Федерации во взаимосвязи с положениями частью 4 статьи 58 Трудового кодекса Российской Федерации следует, что истечение установленного сторонами срока действия договора наступает независимо от воли сторон, не связано с инициативой работодателя, а работодатель утрачивает право расторгнуть с работником срочный трудовой договор при наступлении события, с которым связано истечение его срока, только в том случае, если он не выразил своего желания прекратить трудовые отношения с работником до истечения срока трудового договора, а работник продолжает работу и после истечения срока договора. Если же желание работодателя о прекращении трудового договора высказано до истечения срока трудового договора и Приказ об увольнении издан не позднее последнего рабочего дня, то увольнение является правомерным.

Пунктом 13 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» разъяснено, что при разрешении вопроса об обоснованности заключения с работником срочного трудового договора, следует учитывать, что такой договор заключается, когда трудовые отношения не могут быть установлены на неопределенный срок с учетом характера предстоящей работы или условий ее выполнения, в частности в случаях, предусмотренных частью 1 статьи 59 Трудового кодекса Российской Федерации, а также в других случаях, установленных Кодексом или иными Федеральными законами (часть 2 статьи 58, часть 1 статьи 59 Трудового кодекса Российской Федерации).

Согласно Конвенции Международной организации труда № 183 «О пересмотре Конвенции (пересмотренной) 1952 года об охране материнства» (заключена в г. Женеве 15 июня 2000 г.) защита беременности, в том числе путем установления гарантий для беременных женщин в сфере труда, является общей обязанностью правительств и общества (преамбула).

В Трудовом кодексе Российской Федерации содержатся нормы, закрепляющие для беременных женщин повышенные гарантии по сравнению с другими нормами Трудового кодекса Российской Федерации, регламентирующими расторжение трудового договора. Так, в соответствии с частью первой статьи 261 Трудового кодекса Российской Федерации запрещается расторжение трудового договора по инициативе работодателя с беременными женщинами, за исключением случаев ликвидации организации либо прекращения деятельности индивидуальным предпринимателем.

Таким образом, из буквального толкования части первой статьи 261 Трудового кодекса Российской Федерации следует, что законом установлен запрет на увольнение по инициативе работодателя беременных женщин, кроме единственного исключения – ликвидации организации либо прекращения деятельности индивидуальным предпринимателем. При этом названная норма не ставит возможность увольнения беременной женщины в зависимость от того, был ли поставлен работодатель в известность о ее беременности и сообщила ли она ему об этом, поскольку это обстоятельство не должно влиять на соблюдение гарантий, предусмотренных трудовым законодательством для беременных женщин при увольнении по инициативе работодателя. В таком случае правовое значение имеет лишь сам факт беременности на день увольнения женщины по инициативе работодателя.

Данное толкование приведенных нормативных положений согласуется с разъяснениями, содержащимися в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 января 2014 г. № 1 «О применении законодательства, регулирующего труд женщин, лиц с семейными обязанностями и несовершеннолетних», в пункте 25 которого обращено внимание судов на то, что, поскольку увольнение беременной женщины по инициативе работодателя запрещается, отсутствие у работодателя сведений о ее беременности не является основанием для отказа в удовлетворении иска о восстановлении на работе.

Оценив пояснения лиц участвующих в деле, представленные доказательства по делу в совокупности, с учетом фактических обстоятельств по делу, руководствуясь нормами права, регулирующими спорные правоотношения, судебная коллегия приходит к выводу о трансформации в рассматриваемом случае срочного трудового договора, заключенного между сторонами 02 июля 2019 года, в бессрочный.

Так, в материалы дела А.Л.АА. предоставлено заявление от 04 октября 2019 года, в которой последняя со ссылкой на положения статьи 259 Трудового кодекса Российской Федерации указала на то, что в связи с тем, что ее рабочие дни по графику выпадают на выходные дни в Республике Башкортостан, а именно 11 октября сообщает, что 11 октября в связи с беременностью будет иметь выходной нерабочий день. Указанное заявление 04 октября 2019 года получено сотрудником работодателя, о чем в заявлении проставлена соответствующая отметка о получении (л.д. 20). Доказательств опровергающих указанные обстоятельства стороной ответчика суду не представлено.

Также суду представлен акт о передаче денежных средств от 04 октября 2019 года, в котором указано «04 октября 2019 года в кассе 45 406 рублей, подотчетные деньги для промоутера – 5 400 рублей; сдал – А.Л.АБ., принял ФИО30 (л.д. 21). Тот факт, что в оспариваемый период ФИО31 являлась сотрудником ответчика сторонами в ходе рассмотрения дела не оспаривалось.

При этом, к представленному стороной ответчика нотариально удостоверенному протоколу допроса свидетеля ФИО32 судебная коллегия относится критически, поскольку в нем содержится пояснение свидетеля о том, что ею не подписывался 04 октября 2019 года акт приема-передачи денежных средств, тогда как в дело истцом был представлен акт о передаче денежных средств от 04 октября 2019 года. Кроме того, следует принять во внимание, что допрос производился согласно просьбе и заявлению ФИО33 в служебном подчинении, которого работает ФИО34 то есть от которого она находится в непосредственном подчинении.

Протоколом осмотра и исследования письменных доказательств (мобильного приложения) от 16 марта 2020 года подтверждается, что А.Л.АА. посредством направления на телефон ФИО35 (+ 917 788-1723) путем мобильного мессенджера «WhatsApp» сообщений, уведомляла работодателя о том, что 02 октября 2019 года «СТЦ Мега выручка: 31 844, нал.:10 071, б/н 21 773, возврат 5 730», «03 октября 2019 года «СТЦ Мега, выручка 24 474, нал.: 13 932, б/н 10 542».

Как видно из материалов дела, трудовая книжка в адрес истца работодателем была направлена только 04 октября 2019 года.

Также, 04 октября 2019 года ИП Ш. в адрес А.Л.АА. было направлено письменное предложение о заключении трудового договора, в котором указано «02 июля 2019 года между Вами и ИП Ш. был заключен срочный трудовой договор № 40-19 сроком на 3 месяца, до 01 октября 2019 года, в соответствии с которым Вы были приняты на работу на период подготовки к открытию магазина «Империя сумок» в ТЦ Мега (<...>) в качестве администратора магазина. В связи с истечением срока действия трудового договора и, как следствие, его расторжением, изменением организационных условий труда Вашего труда (автоматизация процессов учета и товапродвижения, открытия магазина и начала его работы) предлагаем Вас заключить новый трудовой договор по основному месту работы в качестве администратора магазина...» (л.д. 22, 47).

Заслуживает внимания и довод стороны истца о том, что зачисление на банковский счет истца части заработной платы произошло спустя час, после того как ей пришло смс-уведомление Почты России о том, что копия искового заявления, направленная ею в адрес ответчика с треком отправления 45010539152616 была получена последним.

Как видно из материалов дела, 16 ноября 2019 года на банковский счет истца была зачислена заработная плата в размере 35 022 рубля, что соответствует согласно представленным работодателем расчетным листам размеру заработной платы начисленной истцу за сентябрь 2019 года (л.д. 24).

Надлежащих доказательств в подтверждение факта ознакомления истца с Приказом об увольнении именно 01 октября 2019 года ответчик не представил, акт № 2 таким доказательством расценен быть не может, поскольку истец данное обстоятельство отрицала, в самом акте отсутствует указание на дату и время его составления, а также на то, что акт был предоставлен истцу для ознакомления и подписания.

Согласно пункту 23 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» при рассмотрении дел о восстановлении на работе лица, трудовой договор с которым расторгнут по инициативе работодателя, обязанность доказать наличие законного основания увольнения и соблюдение установленного порядка увольнения возлагается на работодателя.

По смыслу приведенных официальных разъяснений бремя доказывания факта злоупотребления работника своим правом возложено на ответчика, осуществившего увольнение.

В то же время, этот закрепленный в законе принцип распределения между сторонами спорного правоотношения обязанностей по доказыванию позволяет суду толковать в пользу истца сомнения, которые не устранены ответчиком в ходе его участия в состязательном процессе.

Так, стороной истца суду была представлена светокопия Приказа ИП Ш. от 02 октября 2019 года «В целях соблюдения трудового законодательства», в котором указано «составлять график работы сотрудников магазина Империя Сумок в ТРЦ «Мега» на следующий календарный месяц не позднее 25 числа текущего месяца. Производить ознакомление с указанным графиком всех сотрудников под роспись. Ответственным назначить администратора магазина А.Л.АА. В случае возникновения необходимости в сверхурочной работе, администратору А.Л.АА. незамедлительно предоставлять служебные записки для издания Приказов о привлечении сотрудников к сверхурочной работе. Возложить обязанность по отражению рабочего времени А.Л.АА. в табеле по учету рабочего времени на ФИО36 Возложить обязанность по отражению рабочего времени продавцов-консультантов магазина Империя Сумок в ТРЦ «Мега» в табеле по учету рабочего времени на А.Л.АА...». На экземпляре Приказа содержатся данные об ознакомлении с ним сотрудников, в том числе роспись А.Л.АА. (л.д. 27-28).

Как утверждает истец фотография данного Приказа ею была получена от сотрудников ответчика путем мобильного мессенджера «WhatsApp», что закреплено также в протоколе осмотра и исследования письменных доказательств (мобильного приложения) от 16 марта 2020 года.

Отрицая факт издания вышеприведенного Приказа 02 октября 2019 года, сторона ответчика представила суду Приказ от 23 сентября 2019 года, содержание которого полностью совпадает с указанным Приказом от 02 октября 2019 года за исключением его даты. Оба Приказа оформлены на двух листах, при этом данные об ознакомлении сотрудников с Приказом на втором листе, где не содержится каких-либо дат.

Приведенные выше истцом обстоятельства и доказательства в их обоснование о продолжении истцом своей трудовой деятельности по 04 октября 2019 года в совокупности, ставят под сомнение факт издания Приказа «В целях соблюдения трудового законодательства» с аналогичным содержанием, который содержится в экземпляре представленном истцом, за исключением его даты, именно 23 сентября 2019 года, то есть судебная коллегия находит возможным толковать в пользу истца сомнения, которые не устранены ответчиком в ходе его участия в состязательном процессе.

Согласованность, последовательность действий истца, закрепленные в приведенных выше заявлении А.Л.АА. в адрес работодателя от 04 октября 2019 года по поводу выходного дня – 11 октября 2019 года и с отметкой работодателя о ее принятии, акте о передаче денежных средств от 04 октября 2019 года, переписке А.Л.АА. посредством направления на телефон ФИО37 (+ 917 788-1723) путем мобильного мессенджера «WhatsApp» сообщений по работе, а также поведение работодателя – отсутствие достаточных и допустимых доказательств ознакомления истца с Приказом об увольнении, направление истцу трудовой книжки почтовым отправлением 04 октября 2019 года, не произведение расчета по заработной плате при увольнении с истцом (зарплата за сентябрь перечислена на банковскую карту истца только 06 ноября 2019 года после получения ответчиком искового заявления А.Л.АА., подтверждают пояснения истца о продолжении ею работы по 04 октября 2019 года.

С учетом вышеизложенного, судебная коллегия приходит к выводу о том, что увольнение истца по указанному основанию является незаконным, поскольку А.Л.АА. не была уволена по окончании срока действия срочного трудового договора, ей было позволено в период по 04 октября 2019 года исполнять служебные обязанности, в связи с чем на основании части 4 статьи 58 Трудового кодекса Российской Федерации условие о срочном характере ее трудового договора утратило силу и договор считается заключенным на неопределенный срок.

При таком положении, с учетом вышеизложенного и гарантий, установленных статьей 261 Трудового кодекса Российской Федерации, ИП Ш. не могла расторгнуть трудовой договор с А.Л.АА. в силу прямого запрета, содержащегося в законе.

Доводы ответчика о том, что оснований для применения в споре положений части 4 статьи 58 Трудового кодекса Российской Федерации не имеется, поскольку А.Л.АА. с 01 октября 2019 года на работу не выходила и трудовых обязанностей не исполняла, судебная коллегия полагает несостоятельными, поскольку срочный трудовой договор между сторонами от 02 июля 2019 года, не прекращенный в установленном законом порядке 01 октября 2019 года, после указанной даты утратил срочный характер и считается заключенным на неопределенный срок.

При этом, с учетом установленных в ходе рассмотрения дела обстоятельств оснований для применения в споре положений части 2 статьи 261 Трудового кодекса Российской Федерации, определяющей порядок расторжения срочного трудового договора с беременной женщиной, не имеется, поскольку в рассматриваемом случае имеет место трансформации срочного трудового договора в бессрочный.

Доводы ответчика о злоупотреблении истицей правом, выразившимся в сокрытии факта беременности при трудоустройстве, не могут быть признаны судебной коллегией обоснованными. При этом коллегия исходит из правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, высказанной им в Постановлении от 6 декабря 2012 года № 31-П и Определении от 4 ноября 2004 года № 343-О, согласно которой, часть первая статьи 261 Трудового кодекса Российской Федерации относится к числу специальных норм, закрепляющих для беременных женщин повышенные гарантии по сравнению с другими нормами Трудового кодекса Российской Федерации, регламентирующими вопросы расторжения трудового договора, и является по своей сути трудовой льготой, обеспечивающей стабильность положения беременных женщин как работников и их защиту от резкого снижения уровня материального благосостояния, обусловленного тем обстоятельством, что поиск новой работы для них в период беременности затруднителен. Названная норма, предоставляющая женщинам, которые стремятся сочетать трудовую деятельность с выполнением материнских функций, действительно равные с другими гражданами возможности для реализации прав и свобод в сфере труда, направлена на обеспечение поддержки материнства и детства в соответствии со статьями 7 (часть 2) и 38 (часть 1) Конституции Российской Федерации.

Таким образом, часть первая статьи 261 Трудового кодекса Российской Федерации, согласующаяся с конституционными положениями, с целями и задачами трудового законодательства (статья 1 названного Кодекса), не может расцениваться как нарушающая баланс прав и законных интересов работников и работодателей. Факт не уведомления А.Л.Х. работодателя о беременности, на что указывал ответчик в письменных возражениях на исковое заявление, не может быть расценен как злоупотребление правом по смыслу статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации и не влечет отказа А.Л.АА. в защите ее прав, гарантированных ей статьей 261 Трудового кодекса Российской Федерации.

Заслуживают внимания и доводы истца в части включения в трудовой договор от 02 июля 2019 года условия об испытательном сроке с 02 июля по 01 октября 2019 года.

Согласно части 1 статьи 70 Трудового кодекса Российской Федерации при заключении трудового договора в нем по соглашению сторон может быть предусмотрено условие об испытании работника в целях проверки его соответствия поручаемой работе.

При заключении трудового договора на срок от двух до шести месяцев испытание не может превышать двух недель (часть 6 статьи 70 Трудового кодекса Российской Федерации).

Судебная коллегия не может согласиться с выводами суда первой инстанции о согласии с доводами ответчика о допущенной технической описки при составлении трудового договора в части внесения в него условий об испытательном сроке, поскольку недопустимо односторонние изменения работодателем условий трудового договора, такие действия, совершенные без ведома и согласия работника нарушают права последнего.

Поскольку увольнение А.Л.АА. было произведено ответчиком с нарушением закона, трудовые права истца подлежат восстановлению.

Принимая во внимание установленные по делу обстоятельства, судебная коллегия находит возможным отменить принятое судом решение на основании пунктов 1, 3. 4 части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с вынесением по делу нового решения об удовлетворении исковых требований А.Л.АА. о признании трудового договора № 40-19 от 02 июля 2019 года, заключенного между ИП Ш. и А.Л.АА., заключенным на неопределенный срок, восстановлении истца на работе.

В соответствии с требованиями статей 139, 237, 394 Трудового кодекса Российской Федерации А.Л.АА. подлежит восстановлению на работе у ИП Ш. в должности администратора магазина; в пользу истца с ответчика подлежит взысканию заработная плата за весь период вынужденного прогула (с 05 октября 2019 года по 17 марта 2020 года), а также денежная компенсация морального вреда.

Согласно части 1 статьи 139 Трудового кодекса Российской Федерации для всех случаев определения размера средней заработной платы (среднего заработка), предусмотренных настоящим Кодексом, устанавливается единый порядок ее исчисления.

В соответствии с частью 3 статьи 139 Трудового кодекса Российской Федерации при любом режиме работы расчет средней заработной платы работника производится исходя из фактически начисленной ему заработной платы и фактически отработанного им времени за 12 календарных месяцев, предшествующих периоду, в течение которого за работником сохраняется средняя заработная плата. При этом календарным месяцем считается период с 1-го по 30-е (31-е) число соответствующего месяца включительно (в феврале – по 28-е (29-е) число включительно).

Особенности порядка исчисления средней заработной платы, установленного настоящей статьей, определяются Правительством Российской Федерации (часть 7 статьи 139 Трудового кодекса Российской Федерации).

Особенности порядка исчисления средней заработной платы установлены Постановлением Правительства Российской Федерации от 24 декабря 2007 г. № 922 «Об особенностях порядка исчисления средней заработной платы» в редакции от 10 декабря 2016 года (далее Положение).

Применительно к статье 139 Трудового кодекса Российской Федерации и пункту 4 Положения об особенностях порядка исчисления средней заработной платы, утвержденного Постановлением Правительства Российской Федерации от 24 декабря 2007 г. № 922, для расчета средней заработной платы учитываются все предусмотренные системой оплаты труда виды выплат, применяемые у соответствующего работодателя независимо от источников этих выплат. При любом режиме работы расчет средней заработной платы работника производится исходя из фактически начисленной ему заработной платы и фактически отработанного им времени за 12 календарных месяцев, предшествующих периоду, в течение которого за работником сохраняется средняя заработная плата.

Пунктом 9 указанного Положения предусматриваются случаи, когда при определении среднего заработка используется средний дневной заработок: для оплаты отпусков и выплаты компенсации за неиспользованные отпуска; для других случаев, предусмотренных Трудовым кодексом Российской Федерации, кроме случая определения среднего заработка работников, которым установлен суммированный учет рабочего времени. Средний заработок работника определяется путем умножения среднего дневного заработка на количество дней (календарных, рабочих) в периоде, подлежащем оплате.

При определении размера оплаты труда за период вынужденного прогула на основании положений статьи 139 Трудового кодекса Российской Федерации и Постановления Правительства Российской Федерации от 24 декабря 2007 года № 922 «Об особенностях порядка исчисления средней заработной платы», исходя из фактически начисленной истцу заработной платы (181 775 рублей) и фактически отработанного им времени предшествующих увольнению (за 66 рабочих дня), средний дневной заработок истца составит 2 754 рубля 17 копеек (181 775 рублей /66).

За период вынужденного прогула (с 05 октября 2019 года по 17 марта 2020 года) А.Л.АА. подлежат оплате 108 дней. Сумма заработной платы за период вынужденного прогула составляет 297 450 рублей 36 копеек (2 754 рубля 17 копеек x 108).

Принимая во внимание, что истцу не начислялась и не выплачивалась заработная плата с 01 по 04 октября 2019 года, за указанный период с ответчика подлежит взысканию в пользу истца невыплаченная заработная плата, которая составит 8 228 рублей 57 копеек (2 754 рубля 17 копеек x 4 рабочих дня).

При этом требования истца в части взыскания с ответчика заработной платы за сентябрь месяц 2019 года не подлежат удовлетворению, поскольку как было приведено выше, после обращения истца в суд с настоящим иском работодатель перечислил на банковскую карту истца, начисленную истцу заработную плату за сентябрь месяц, в размере 35 022 рубля.

Разрешая требования истца в части взыскания с ответчика невыплаченной заработной платы за сверхурочную работу и работу в выходные, праздничные дни судебная коллегия исходит из следующего.

При выполнении работ в условиях, отклоняющихся от нормальных (при выполнении работ различной квалификации, совмещении профессий (должностей), сверхурочной работе, работе в ночное время, выходные и нерабочие праздничные дни и при выполнении работ в других условиях, отклоняющихся от нормальных), работнику производятся соответствующие выплаты, предусмотренные трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами, трудовым договором. Размеры выплат, установленные коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами, трудовым договором, не могут быть ниже установленных трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права (статья 149 Трудового кодекса Российской Федерации).

Правила оплаты сверхурочной работы установлены в статье 152 Трудового кодекса Российской Федерации.

Сверхурочная работа оплачивается за первые два часа работы не менее чем в полуторном размере, за последующие часы – не менее чем в двойном размере. Конкретные размеры оплаты за сверхурочную работу могут определяться коллективным договором, локальным нормативным актом или трудовым договором. По желанию работника сверхурочная работа вместо повышенной оплаты может компенсироваться предоставлением дополнительного времени отдыха, но не менее времени, отработанного сверхурочно (часть 1 статьи 152 Трудового кодекса Российской Федерации).

Вместе с тем, частью 1 статьи 99 Трудового кодекса Российской Федерации определено, что сверхурочной является работа, выполняемая работником по инициативе работодателя за пределами установленной для работника продолжительности рабочего времени: ежедневной работы (смены), а при суммированном учете рабочего времени – сверх нормального числа рабочих часов за учетный период.

Привлечение работодателем работника к сверхурочной работе допускается с его письменного согласия, в частности при необходимости выполнить (закончить) начатую работу, которая вследствие непредвиденной задержки по техническим условиям производства не могла быть выполнена (закончена) в течение установленной для работника продолжительности рабочего времени, если невыполнение (незавершение) этой работы может повлечь за собой порчу или гибель имущества работодателя (в том числе имущества третьих лиц, находящегося у работодателя, если работодатель несет ответственность за сохранность этого имущества), государственного или муниципального имущества либо создать угрозу жизни и здоровью людей (пункт 1 части 2 статьи 99 Трудового кодекса Российской Федерации).

Из приведенных норм Трудового кодекса Российской Федерации следует, что сверхурочной является работа, выполняемая работником в пределах его трудовой функции по инициативе (распоряжению, предложению или с ведома) работодателя сверх нормы рабочего времени, установленной для него законодательством о труде, локальными нормативными правовыми актами по месту его основной работы. На работодателя законом возложена обязанность вести точный учет продолжительности сверхурочной работы работника и оплачивать такую работу в повышенном размере.

С учетом установленных по делу обстоятельств, представленных по делу доказательств, судебная коллегия не находит оснований для удовлетворения требований истца о взыскании с ответчика оплаты за сверхурочную работу за сентябрь месяц 2019 года в порядке части 1 статьи 152 Трудового кодекса Российской Федерации.

Отказывая в удовлетворении требования истца о взыскании оплаты за сверхурочную работу, судебная коллегия исходит из недоказанности истцом привлечения его по распоряжению работодателя к работе сверхурочно, а также недоказанности наличия его письменного согласия на выполнение такой работы.

Частью 1 статьи 153 Трудового кодекса РФ предусмотрено, что работа в выходной или нерабочий праздничный день оплачивается не менее чем в двойном размере, в том числе работникам, труд которых оплачивается по дневным и часовым тарифным ставкам, – в размере не менее двойной дневной или часовой тарифной ставки; работникам, получающим оклад (должностной оклад), – в размере не менее одинарной дневной или часовой ставки (части оклада (должностного оклада) за день или час работы) сверх оклада (должностного оклада), если работа в выходной или нерабочий праздничный день производилась в пределах месячной нормы рабочего времени, и в размере не менее двойной дневной или часовой ставки (части оклада (должностного оклада) за день или час работы) сверх оклада (должностного оклада), если работа производилась сверх месячной нормы рабочего времени.

При этом оплата труда работника (заработная плата), как следует из статьи 129 Трудового кодекса Российской Федерации, наряду с окладом (должностным окладом) или тарифной ставкой (т.е. фиксированным размером оплаты труда работника за исполнение трудовых (должностных) обязанностей (выполнение нормы труда) определенной сложности) включает в себя выплаты, которые призваны компенсировать работнику неблагоприятное воздействие на него вредных производственных факторов, климатических условий либо дополнительной нагрузки (трудозатрат) и установление которых обусловлено наличием оказывающих такого рода воздействие на работника (его здоровье, работоспособность и пр.) объективных обстоятельств, существующих независимо от того, в какой день выполняется работа – в будний, выходной или нерабочий праздничный день (компенсационные выплаты), а также выплаты, направленные на улучшение результатов труда и, как правило, связанные с выполнением заранее определенных показателей или условий (стимулирующие выплаты).

Предусмотренные в рамках конкретной системы оплаты труда компенсационные и стимулирующие выплаты, применяемые в целях максимального учета разнообразных факторов, характеризующих содержание, характер и условия труда, прочие объективные и субъективные параметры трудовой деятельности, начисляются к окладу (должностному окладу) либо тарифной ставке работника и являются неотъемлемой частью оплаты его труда, а следовательно, должны, по смыслу частей 1 и 2 статьи 135 Трудового кодекса Российской Федерации, учитываться работодателем при определении заработной платы работника и начисляться за все периоды работы, включая и выходные и нерабочие праздничные дни.

Таким образом, по смыслу положений статьи 153 Трудового кодекса Российской Федерации работа в выходные и нерабочие праздничные дни в случае не предоставления работнику другого выходного дня компенсируется повышенной оплатой. Работа в выходные и праздничные дни является частным случаем выполнения работ в условиях, отклоняющихся от нормальных (статья 149 Кодекса), и, следовательно, должна быть оплачена в повышенном размере. Иное нарушало бы принцип равенства прав работников на справедливые условия труда.

Принимая во внимание представленный стороной истца табель учета рабочего времени за сентябрь месяц 2019 года (л.д. 26) и учитывая, что стороной ответчика не было представлено доказательств, опровергающих информацию закрепленную в данном табеле (за исключением представленного табеля за сентябрь, содержащей только подпись К.), в связи с чем толкуя сомнения в пользу истца, судебная коллегия с учетом требований части 3 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации находит подлежащими удовлетворению требования истца о взыскании заработной платы за работу в выходные, праздничные дни в размере 19 820 рублей 40 копеек (01, 15, 22, 29, 30 сентября).

В порядке статьи 142 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель, допустивший задержку выплаты работникам заработной платы и другие нарушения оплаты труда, несет ответственность в соответствии с трудовым законодательством и иными федеральными законами.

Согласно статье 236 Трудового кодекса Российской Федерации при нарушении работодателем установленного срока соответственно выплаты заработной платы, оплаты отпуска, выплат при увольнении и (или) других выплат, причитающихся работнику, работодатель обязан выплатить их с уплатой процентов (денежной компенсации) в размере не ниже одной сто пятидесятой действующей в это время ключевой ставки Центрального банка Российской Федерации от не выплаченных в срок сумм за каждый день задержки начиная со следующего дня после установленного срока выплаты по день фактического расчета включительно. При неполной выплате в установленный срок заработной платы и (или) других выплат, причитающихся работнику, размер процентов (денежной компенсации) исчисляется из фактически не выплаченных в срок сумм.

По смыслу статьи 236 Трудового кодекса Российской Федерации материальная ответственность работодателя за несвоевременную выплату причитающихся работнику сумм заработной платы, выплат при увольнении не поставлена в зависимость от факта сохранения трудовых отношений и реализации работником права на взыскание задолженности по оплате труда в судебном порядке.

Поскольку спорные выплаты не произведены истцу, то требования истца о взыскании с ответчика процентов (денежной компенсации) в порядке статьи 236 Трудового кодекса Российской Федерации в размере одной сто пятидесятой действующей в это время ключевой ставки Центрального банка Российской Федерации (с учетом ее изменения в оспариваемый период) подлежат удовлетворению, что составит по задержке выплаты заработной платы в размере 8 228 рублей 57 копеек – 592 рубля 18 копеек и по заработной плате в размере 19 820 рублей 40 копеек – 1 426 рублей 41 копеек.

Поскольку в судебном заседании нашло свое подтверждение нарушение трудовых прав истца, связанных с незаконным увольнением истца, с учетом требований статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации, в пользу истца с ответчика подлежит взысканию компенсация морального вреда.

В силу статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

Пунктом 63 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» разъяснено, что суд в силу статей 21 (абзац четырнадцатый части первой) и 237 Кодекса вправе удовлетворить требование работника о компенсации морального вреда, причиненного ему любыми неправомерными действиями или бездействием работодателя. При этом, размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.

Поскольку в судебном заседании нашло свое подтверждение нарушение трудовых прав истца, судебная коллегия приходит к выводу о взыскании с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда в размере 20 000 рублей. Размер данной компенсации определен судебной коллегией исходя из конкретных обстоятельств дела, с учетом объема и характера причиненных истцу нравственных страданий, причиненных неправомерными действиями работодателя, нарушающими его трудовые права, закрепленные законодательством, отсутствия тяжких необратимых последствий для него, степени вины работодателя. Указанный размер компенсации морального вреда соответствует фактическим обстоятельствам настоящего гражданского дела, является разумным и справедливым.

В силу статьи 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по ее письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

В порядке статей 56, 57 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации сторона, ходатайствующая о возмещении расходов на оплату услуг представителя, должна представить доказательства несения данных расходов.

В соответствии с пунктом 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 января 2016 года № 1 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела» разрешая вопрос о размере сумм, взыскиваемых в возмещение судебных издержек, суд не вправе уменьшать его произвольно, если другая сторона не заявляет возражения и не представляет доказательства чрезмерности взыскиваемых с нее расходов. Вместе с тем, в целях реализации задачи судопроизводства по справедливому публичному судебному разбирательству, обеспечения необходимого баланса процессуальных прав и обязанностей сторон суд вправе уменьшить размер судебных издержек, в том числе расходов на оплату услуг представителя, если заявленная к взысканию сумма издержек, исходя из имеющихся в деле доказательств, носит явно неразумный (чрезмерный) характер.

Таким образом, судебные расходы присуждаются судом, если они понесены фактически, подтверждены документально, являлись необходимыми и разумными в количественном отношении. Значимыми критериями оценки (при решении вопроса о судебных расходах) выступают объем и сложность выполненных работ (услуг) по подготовке процессуальных документов, представлению доказательств, участию в судебных заседаниях с учетом предмета и основания иска.

В свою очередь, разумность пределов расходов подразумевает, что этот объем работ (услуг) с учетом сложности дела должен отвечать требованиям необходимости и достаточности. Для установления разумности расходов суд оценивает их соразмерность применительно к условиям договора на оказание юридической помощи, характеру услуг, оказанных по договору.

В суде первой инстанции интересы истца представляла адвокат Гумерова Г.Ф.

Согласно квитанции № 021104 А.Л.АА. оплачена стоимость услуг представителя – адвоката Гумеровой Г.Ф. на основании соглашения № 4719 от 11 ноября 2019 года в размере 10 000 рублей.

В пункте 13 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 января 2016 года № 1 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела» разъяснено, что при определении разумности могут учитываться объем заявленных требований, цена иска, сложность дела, объем оказанных представителем услуг, время, необходимое на подготовку им процессуальных документов, продолжительность рассмотрения дела и другие обстоятельства.

Обязанность суда взыскивать расходы на оплату услуг представителя, понесенные лицом, в пользу которого принят судебный акт, с другого лица, участвующего в деле, в разумных пределах является одним из предусмотренных законом правовых способов, направленных против необоснованного завышения размера оплаты услуг представителя, и тем самым – на реализацию требования части 3 статьи 17 Конституции Российской Федерации.

В статье 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации по существу указано на обязанность суда установить баланс между правами лиц, участвующих в деле.

Таким образом, вопрос о компенсации расходов, понесенных стороной по делу, в связи с оплатой услуг представителя регулируется отдельной статьей и основным критерием при его разрешении является принцип разумности.

Из анализа указанной нормы закона следует, что разумность пределов расходов на оплату услуг представителей является оценочной категорией и определяется судом, исходя из совокупности: сложности дела и характера спора, соразмерности платы за оказанные услуги, временные и количественные факты (общая продолжительность рассмотрения дела, количество судебных заседаний, а также количество представленных доказательств) и других.

Принимая во внимание категорию настоящего спора, уровень его сложности, затраченное время на его рассмотрение, совокупность представленных сторонами в подтверждение своей правовой позиции документов и фактические результаты рассмотрения заявленных требований, исходя из разумности размера подлежащих взысканию расходов на представителя, судебная коллегия считает с ответчика подлежит взысканию расходы на оплату услуг представителя в пользу А.Л.АА. в размере 9 000 рублей.

При этом, судебная коллегия не находит оснований для взыскания с ответчика расходов по оплате стоимости услуг нотариуса по оформлению доверенности, поскольку из представленной в материалы дела доверенности следует, что истица уполномочивает представителя Гумерову Г.Ф. представлять ее интересы во всех органах власти и управления, организациях, предприятиях, учреждениях и т.д.

Как разъяснил Верховный Суд Российской Федерации в абз. 3 п. 2 Постановления Пленума от 21 января 2016 № 1 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела», расходы на оформление доверенности представителя могут быть признаны судебными издержками, если такая доверенность выдана для участия представителя в конкретном деле или конкретном судебном заседании по делу.

Поскольку представленная по настоящему делу доверенность составлена на общее представительство интересов заявителя, а не по конкретному делу в судебном порядке, в материалах дела отсутствует оригинал доверенности, соответственно, расходы по ее составлению не могут быть взысканы с ответчика.

Кроме того на основании статьи 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, пункта 1 статьи 333.19 Налогового кодекса Российской Федерации в доход местного бюджета с ИП Ш. подлежит взысканию государственная пошлина в размере 6 475 рублей 18 копеек по требованиям имущественного характера и 300 рублей по требованиям неимущественного характера.

При изложенных выше обстоятельствах, решение суда не может быть признано законным и обоснованным, оно подлежит отмене с принятием по делу нового решения.

Руководствуясь статьями 328330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан

определила:

решение Кировского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 02 декабря 2019 года отменить.

Принять по делу новое решение, которым признать трудовой договор № 40-19 от 02 июля 2019 года, заключенный между индивидуальным предпринимателем Ш. и А.Л.АА., заключенным на неопределенный срок.

Восстановить А.Л.АА. на работе у индивидуального предпринимателя Ш. в должности администратора магазина.

Взыскать с индивидуального предпринимателя Ш. в пользу А.Л.АА. заработную плату за время вынужденного прогула с 05 октября 2019 года по 17 марта 2020 года в размере 297 450 рублей 36 копеек, задолженность по заработной в размере 28 048 рублей 97 копеек, денежную компенсацию за нарушение срока выплаты заработной платы в размере 2 018 рублей 59 копеек, компенсацию морального вреда в размере 20 000 рублей, судебные расходы на оплату услуг представителя в размере 9 000 рублей и в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 6 775 рублей 18 копеек.

В удовлетворении исковых требований А.Л.АА. к индивидуальному предпринимателю Ш. о взыскании заработной платы за сверхурочную работу в размере 8 571 рублей 70 копеек, расходов на оплату услуг нотариуса в размере 1 700 рублей отказать.




Председательствующий
Г. Д. Вахитова

Судьи
Э. Ю. Арманшина
В. Н. Милютин

Новости

Тип организации
Подключись к Аюдар Инфо сегодня и получи
3 дня демо доступа бесплатно