8 (952) 080-10-85
круглосуточно
Судья Иванова О. А.
Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе
председательствующего судьи Колесниковой О. Г.,
судей Ивановой Т. С., Редозубовой Т. Л.,
при секретаре Б.
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Е. к обществу с ограниченной ответственностью «КИТ Екатеринбург» о взыскании заработной платы за работу в ночное время, отмене дисциплинарных взысканий, взыскании компенсации морального вреда, по апелляционной жалобе истца на решение Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 07.12.2017.
Заслушав доклад судьи Колесниковой О. Г., объяснения представителя истца П. (доверенность от 07.05.2018 сроком по 30.06.2018), поддержавшего апелляционную жалобу, объяснения представителя ответчика Р. (доверенность № 28 от 14.07.2017 сроком на три года), возражавшей против удовлетворения апелляционной жалобы истца, судебная коллегия
установила:
Е. обратился в суд с иском к ООО «КИТ Екатеринбург» (далее по тексту – Общество, ответчик) в защиту трудовых прав, ссылаясь в обоснование требований на следующие обстоятельства.
С февраля 2015 г. истец работает у ответчика по трудовому договору № 13 от 08.02.2015 полировщиком отдела эксплуатации аквапарка «Лимпопо». В соответствии с условиями трудового договора, положениями производственной инструкции полировщика, ему установлен сменный график работы с продолжительностью рабочей смены 12 часов – с 21:00 до 09:00. Работодатель нарушает требования ст. 153, 154 Трудового кодекса РФ, не производя доплату за работу в ночное время и в праздничные дни. Кроме того, начиная с января 2017 г. работодатель неоднократно привлекал его к дисциплинарной ответственности, с чем истец не согласен, отрицая факт совершения вмененных ему в вину дисциплинарных проступков, указывая на нарушение порядка наложения дисциплинарных взысканий. Указал на причинение ему морального вреда действиями работодателя по незаконному привлечению к дисциплинарной ответственности, невыплате в полном объеме заработной платы.
На основании изложенного, с учетом последующего уточнения иска в порядке ст. 39 Гражданского процессуального кодекса РФ, истец просил: признать незаконными и отменить приказы о применении дисциплинарных взысканий от 09.01.2017 № 1, от 10.01.2017 № 2, от 15.02.2017 № 7, от 13.04.2017 № 13 и от 13.04.2017 № 14; взыскать с ответчика задолженность по заработной плате за работу в ночное время в размере 34 600,98 руб., за работу в праздничные дни – 17 331,60 руб., проценты по ст. 236 Трудового кодекса РФ за задержку выплаты заработной платы за работу в ночное время и в праздничные дни в размере 10 802,71 руб. и 5 576,15 руб. соответственно, компенсацию морального вреда в размере 50 000 руб. Кроме того, просил взыскать с ответчика в возмещение расходов на оплату услуг представителя 50000 руб.
Представитель ответчика Р. иск не признала, настаивая на наличии у работодателя оснований для привлечения истца к дисциплинарной ответственности и соблюдении порядка наложения дисциплинарных взысканий. Относительно требования о взыскании заработной платы за работу в ночное время пояснила, что в соответствии с п. 5.1 трудового договора от 08.02.2015, п. 11.4 Правил внутреннего трудового распорядка Общества (далее по тексту – ПВТР), с которыми истец был ознакомлен при приеме на работу, ему установлена тарифная ставка за смену в размере 666,60 руб., которая включает в себя все дополнительные выплаты за работу в условиях, отклоняющихся от нормальных. Выходные дни предоставлялись истцу в соответствии с графиком сменности, в выходные (по графику) дни он к работе не привлекался. В праздничные дни рабочая смена истца составляла 5,5 часов, при этом оплата производилась как за полную 11-часовую рабочую смену, соответственно, требования ст. 153 Трудового кодекса РФ работодателем при оплате работы в праздничные дни не нарушались. Кроме того, заявила о пропуске истцом установленного ст. 392 Трудового кодекса РФ срока на обращение в суд с требованиями о взыскании задолженности по заработной плате за период по 03.10.2016 включительно. Поскольку задолженность по заработной плате перед истцом отсутствует, оснований для взыскания компенсации за задержку выплат по ст. 236 Трудового кодекса РФ также не имеется. Трудовые права Е. не нарушены, доказательств претерпевания им физических страданий и (или) нравственных переживаний в результате действий работодателя не представлено, основания для взыскания с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда отсутствуют. Факт несения истцом судебных расходов не подтвержден надлежащими доказательствами, размер расходов завышен и не отвечает требованиям разумности и справедливости.
Решением Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 07.12.2017 исковые требования Е. удовлетворены частично: признан незаконным и отменен приказ от 09.01.2017 № 1 об объявлении истцу выговора, с ответчика в пользу истца взысканы компенсация морального вреда в размере 5 000 руб., расходы на оплату услуг представителя в размере 13 000 руб. В удовлетворении остальной части исковых требований отказано. Кроме того, с Общества в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в размере 600 руб.
С таким решением не согласился истец, который в апелляционной жалобе (срок на подачу которой восстановлен вступившим в законную силу определением Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 22.02.2018) просит решение отменить, принять по делу новое решение, ссылаясь на нарушение судом норм материального права, несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела. Настаивает на том, что судом необоснованно приняты по внимание положения ПВТР и производственной инструкции полировщика, поскольку указанные локальные акты разработаны на уровне холдинга Malli№o Developme№t Group, а не самим работодателем. Доказательств того, что директор Общества уполномочен утверждать указанные локальные акты, в материалах дела не имеется. Полагает доказанным в ходе рассмотрения дела факт нарушения работодателем требований ст. 154 Трудового кодекса РФ, поскольку оплата работы в ночное время производилась по дневному тарифу, что видно из представленных в материалы дела расчетных листков. Выражает несогласие с выводом суда о пропуске им срока на обращение в суд с требованиями о взыскании заработной платы за период с февраля 2015 г. по 03.10.2016. Считает, что срок не пропущен, поскольку о нарушении своего права он узнал после 09.01.2017, когда в разговоре с коллегами о том, как ему действовать после издания работодателем приказа об объявлении выговора, был поднят вопрос о недоплатах за работу в ночное время. Настаивает на незаконности приказов о привлечении его к дисциплинарной ответственности по доводам, приведенным в исковом заявлении. Просит взыскать в его пользу судебные расходы на оплату услуг представителя в связи с рассмотрением дела судом апелляционной инстанции в размере 10 000 руб.
В возражениях на апелляционную жалобу представитель ответчика Р. просит оставить решение суда без изменения, полагая несостоятельными доводы апеллянта. В ходатайстве о взыскании расходов на оплату услуг представителя просит отказать, полагая, что истцом не представлены доказательства таких расходов, их сумма является завышенной.
В заседание суда апелляционной инстанции истец, надлежащим образом извещенный о месте и времени рассмотрения дела (почтой, исх. № 33-9738/2018 от 04.05.2018), а также путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на официальном интернет-сайте Свердловского областного суда, не явился, воспользовался правом на участие в деле через представителя.
Руководствуясь ст. 167 Гражданского процессуального кодекса РФ, судебная коллегия определила о рассмотрении дела при данной явке.
Заслушав пояснения представителей сторон, изучив материалы дела, в том числе новые доказательства, принятые судом апелляционной инстанции, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений на нее, проверив законность и обоснованность решения суда исходя из этих доводов (ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса РФ), судебная коллегия приходит к следующему.
Установлено судом, следует из материалов дела, что Е. принят на работу с 08.02.2015 на должность полировщика в отдел эксплуатации аквапарка «Лимпопо» (Приказ № 48-к от 08.02.2015, трудовой договор № 13 от 08.02.2015 – л. д. 9 – 11, 67).
На момент рассмотрения дела судом первой инстанции трудовые отношения сторон прекращены, истец уволен 26.04.2017 Приказом № 52-к от 26.04.2017 на основании п. 3 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса РФ (л. д. 88).
Приказами работодателя № 1 от 09.01.2017, № 2 от 10.01.2017, № 7 от 15.02.2017, № 13 от 13.04.2017 и № 14 от 13.04.2017 Е. привлечен к дисциплинарной ответственности в виде выговора.
Решением суда Приказ № 1 от 09.01.2017 признан незаконным. Ответчиком решение в указанной части не обжалуется. В апелляционной жалобе, несмотря на просьбу в просительной части об отмене решения суда в полном объеме, отсутствуют доводы о несогласии с решением суда о признании Приказа № 1 от 09.01.2017 незаконным, а потому оснований для проверки решения суда в указанной части суд апелляционной инстанции не усматривает.
Проверяя по доводам жалобы обжалуемое решение в части отказа в удовлетворении иска о признании незаконными остальных четырех приказов о привлечении истца к дисциплинарной ответственности, судебная коллегия полагает его подлежащим отмене в отношении приказов № 7 от 15.02.2017, №№ 13, 14 от 13.04.2017, по следующим основаниям.
В соответствии с ч. 1 ст. 189 Трудового кодекса РФ дисциплина труда – обязательное для всех работников подчинение правилам поведения, определенным в соответствии с настоящим Кодексом, иными федеральными законами, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами, трудовым договором.
Статья 21 Трудового кодекса РФ возлагает на работника, в числе прочих, обязанность соблюдать трудовую дисциплину.
Согласно ч. 1 ст. 192 Трудового кодекса РФ за совершение дисциплинарного проступка, то есть неисполнение или ненадлежащее исполнение работником по его вине возложенных на него трудовых обязанностей, работодатель вправе применить дисциплинарное взыскание, в том числе, выговор.
Как разъяснено в п. 35 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17.03.2004 № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», неисполнением работником без уважительных причин является неисполнение трудовых обязанностей или ненадлежащее исполнение по вине работника возложенных на него трудовых обязанностей (нарушение требований законодательства, обязательств по трудовому договору, правил внутреннего трудового распорядка, должностных инструкций, положений, приказов работодателя, технических правил и т. п.).
Таким образом, привлечение истца к дисциплинарной ответственности оспариваемыми приказами могло быть признано судом правомерным только при доказанности фактов виновного невыполнения истцом обязанностей, возложенных на него в соответствии с трудовым договором (при этом обязанность доказать данное обстоятельство лежит на работодателе), однако данные факты своего подтверждения в ходе рассмотрения дела не нашли, вопреки ошибочному выводу суда в решении об обратном.
Так, Приказом от 15.02.2017 № 7 (далее приказ № 7) директора по оперативному управлению и эксплуатации Общества Т. истцу объявлен выговор за нарушение п. 3 должностной инструкции полировщика отдела эксплуатации аквапарка «Лимпопо», а именно – за неустранение дефекта на водном аттракционе в свою рабочую смену с 15.01.2017 по 16.01.2017 (л. д. 110). Истец ознакомлен с данным приказом 28.02.2017, выразил свое несогласие с ним.
Пункт 3 должностной инструкции полировщика (утверждена директором ООО «КИТ Екатеринбург» 16.04.2013), с которой истец ознакомлен при подписании трудового договора (о чем свидетельствует его подпись в тексте договора), включает в себя 10 подпунктов, каждый из которых закрепляет конкретную обязанность полировщика. Из оспариваемого приказа № 7 не ясно, нарушение какой именно обязанности из перечисленных в пункте 3 вменено в вину истцу.
Из документов, которые указаны в приказе № <...> в качестве основания для его издания, усматривается следующее.
Согласно служебной записке старшего смены инструкторов-спасателей Л., 15.01.2017 старшим смены инструкторов-спасателей С. была сделана заявка на устранение дефекта на горке «Водопад», при проверке горки утром 16.01.2017 обнаружено, что заявка не выполнена (л. д. 111).
Из акта о неисправности аттракциона, составленного 16.01.2017 в 10:00 руководителем отдела по работе с посетителями Е., инженером по водоподготовке О., старшим смены инструкторов-спасателей Л., следует, что 15.01.2016 (указан именно 2016 г.) в период с 08:30 до 08:45 во время проверки аттракционов выявлена неисправность аттракциона «Водопад», а именно – требовалось отполировать 15 сегмент крайнего спуска, в связи с чем крайняя горка «Водопад» была закрыта. Старшим смены инструкторов-спасателей Л. была подготовлена заявка на устранение замечания. 16.01.2016 (указан именно 2016 г.) в период с 09:30 до 09:45 проведена визуальная и органолептическая проверка аттракциона «Водопад», по результатам которой установлено, что замечания от 15.02.2016 (именно такая дата указана в акте) устранены не были (л. д. 112).
Согласно служебной записке инженера по водоподготовке О. от 17.01.2017, по заявке 15.01.2017 на ремонт поверхности трассы спуска (полировка участка возле стыка № 15) водной горки «Водопады» полировщиком Е. в ночь с 15 на 16 января 2017 г. производились ремонтные работы, в результате которых устранен дефект в виде трещины и произведена полировка, но не устранен появившийся дополнительный дефект в виде выбоины на нижележащем стыке № 16. Поскольку ремонт был выполнен не в полном объеме, при контрольных спусках с водной горки спасатель незначительно поцарапал спину и водная горка «Водопады» была закрыта для посетителей 16.01.2017 весь рабочий день (л. д. 113).
Таким образом, указанные документы содержат противоречивые сведения (в том числе, и в части указания дат в акте от 16.01.2017, а также фамилии лица, оформившего заявку на устранение неисправности горки «Водопады»), поскольку из акта и служебной записки Л. следует, что Е. не устранил неисправность горки «Водопады» согласно заявке от 15.01.2017, а из служебной записки О. (при том что О. также участвовал в составлении акта от 16.01.2017) следует, что истец заявку на устранение неисправности выполнил, однако не исправил появившийся дополнительный дефект на нижележащем стыке № 16.
В своем объяснении от 20.01.2017 Е. указал, что ремонт стыка № 15 горки «Водопады» производил в соответствии с заявкой спасателей. Полагает, что неприятные ощущения при спуске с горки связаны с тем, что для выполнения ремонтных работ используются автомобильные эмали, лаки и шпатлевки, которые для этого не предназначены, однако иных средств работодатель не предоставляет. Со слов О. дефектным являлся стык № 17, однако спасатели этого не подтвердили, в связи с чем ремонт горки производился непосредственно по составленной ими заявке (л. д. 114).
Объяснения истца согласуются с иными доказательствами по делу, а именно – с журналом заявок на оперативное устранение неисправностей водных аттракционов (журнал обозревался в заседании судебной коллегии), из которого следует, что 15.01.2017 была оформлена заявка на устранение неисправности горки «Водопады» («закрыта крайняя правая горка, полирнуть прямоугольную заплату у 15-го стыка»), а также с Производственной инструкцией для полировщика аквапарка «Лимпопо», утвержденной директором аквапарка К. 28.01.2017 (далее производственная инструкция), согласно пунктам 7.2, 8.2 и 8.4 которой полировщик обязан знакомиться с заявками на устранение неисправностей в журнале и производить ремонт согласно заявкам (л. д. 12 – 20).
Таким образом, оценив в совокупности доказательства, представленные ответчиком в подтверждение законности привлечения истца к дисциплинарной ответственности приказом № 7, судебная коллегия приходит к выводу о недоказанности факта совершения истцом вмененного ему в вину дисциплинарного проступка, поскольку служебные записки и акт содержат противоречивые сведения, из объяснений истца, служебной записки О. и журнала заявок на устранение неисправностей следует, что заявка спасателей от 15.01.2017 истцом была выполнена, а в чем заключался иной (кроме дефекта на стыке № 15) дефект водной горки «Водопады», неустранение которого вменено в вину истцу названным приказом, из представленных ответчиком документов установить невозможно.
Суд указанным доказательствам надлежащей оценки в соответствии с требованиями ст. 67 Гражданского процессуального кодекса РФ не дал, в связи с чем пришел к неверном выводу о доказанности факта совершения истцом вмененного ему в вину дисциплинарного проступка.
При таком положении, в отсутствие самого факта проступка оснований для привлечения истца к дисциплинарной ответственности приказом № 7 у работодателя не имелось, приказ является незаконным, как и решение суда об отказе в удовлетворении соответствующего искового требования Е.
Отсутствовали у суда первой инстанции основания и для отказа в удовлетворении иска Е. о признании незаконным Приказа № 13 от 13.04.2017 (далее приказ № 13), которым истец привлечен к дисциплинарной ответственности в виде выговора за нарушение подп. 19 Приложения 3 Перечня нарушений трудовой дисциплины ПВТР, а именно – несоставление в рабочую смену с 15 на 16 марта 2017 г. акта ежедневной проверки водных аттракционов, в котором указываются сведения о проведенных ремонтных работах (л. д. 79).
С приказом № 13 истец ознакомлен 17.04.2017, выразил несогласие с ним, указав под текстом приказа, что отсутствовали бланки установленного образца (Акт ежедневной проверки водных аттракционов), объяснительную принимать отказались, с актом об отказе работника предоставить письменное объяснение, не ознакомили.
В соответствии с подп. 19 Приложения 3 «Перечень нарушений трудовой дисциплины» к ПВТР нарушением трудовой дисциплины является несоблюдение требований внутренних документов, локально-нормативных документов компании: приказов, распоряжений, регламентов, стандартов, должностных инструкций, инструкций и т. д.
В соответствии с п. 8.2 производственной инструкции полировщик должен ежедневно заполнять «Акт ежедневной проверки состояния водных аттракционов в аквапарке «Лимпопо». Истец наличие у него такой обязанности не отрицал, однако ссылался на объективную невозможность ее исполнения по окончании рабочей смены 16.03.2017 ввиду отсутствия бланков актов, о чем он, как следует из пояснений истца в суде первой инстанции, поставил в известность Г., осуществлявшего контроль за работой полировщиков в период нахождения в отпуске О., Г. пообещал бланки распечатать, но этого не сделал.
Наличие и использование в организации бланка установленного образца «Акт ежедневной проверки состояния водных аттракционов в аквапарке «Лимпопо» подтвердила в заседании судебной коллегии представитель ответчика, в связи с чем несостоятельными находит судебная коллегия выводы суда о том, что доводы истца об отсутствии бланков акта как причины его незаполнения по окончании рабочей смены 16.03.2017 не имеют правового значения ввиду недоказанности наличия у работодателя таких бланков.
Ответчик, на котором в силу специфики спорных правоотношений лежит обязанность доказать факт совершения работником дисциплинарного проступка, т. е. виновного ненадлежащего исполнения трудовых обязанностей, указанные пояснения истца ничем не опроверг, надлежащих доказательств наличия бланков «Акта ежедневной проверки состояния водных аттракционов» по окончании рабочей смены истца с 15 на 16 марта 2017 г. не представил (указанные в качестве основания для издания приказа № 13 служебная записка Г. от 23.03.2017 и служебная записка О. от 20.03.2017 наличие бланков не подтверждают), как не представил и доказательств наличия у истца возможности самостоятельного распечатывания необходимых бланков в случае их отсутствия.
Поскольку истец свою вину в неисполнении возложенной на него обязанности по составлению акта отрицает, а ответчик надлежащих доказательств наличия вины работника не представил, у работодателя, как и у суда первой инстанции отсутствовали основания для вывода о наличии в действиях истца состава дисциплинарного проступка, под которым в силу ст. 192 Трудового кодекса РФ понимается только виновное неисполнение трудовых обязанностей. Отсутствие факта проступка исключало возможность привлечения истца к дисциплинарной ответственности.
Кроме того, судебная коллегия не может согласиться с выводом суда о соблюдении работодателем порядка наложения дисциплинарного взыскания приказом № 13.
Согласно ч. 1, 2 ст. 193 Трудового кодекса РФ до применения дисциплинарного взыскания работодатель должен затребовать от работника письменное объяснение. Если по истечении двух рабочих дней указанное объяснение работником не предоставлено, то составляется соответствующий акт. Непредоставление работником объяснения не является препятствием для применения дисциплинарного взыскания.
Надлежащих и достоверных доказательств соблюдения указанных требований закона ответчик не представил.
Акт от 23.03.2017 таким доказательством не является и подлежал критической оценке судом, поскольку, во-первых, не содержит указания на место и время составления акта, а также сведений о том, что истец был ознакомлен с данным актом либо отказался от ознакомления с ним. Во-вторых, как следует из содержания акта, он составлен в подтверждение отказа работника предоставить объяснения, однако доказательств вручения истцу за 2 рабочих дня до составления данного акта уведомления о необходимости предоставить письменные объяснения, как того требует ч. 1 ст. 193 Трудового кодекса РФ, ответчик суду не представил.
Указанное нарушение порядка привлечения истца к дисциплинарной ответственности является существенным (поскольку не истребовав от работника объяснения, равно как и не приняв их от истца, на что последний указал в оспариваемом приказе, работодатель, по существу, не установил обстоятельств и причин совершения вмененного в вину истцу проступка, без чего принятие правильного решения о привлечении работника к дисциплинарной ответственности объективно невозможно) и в силу этого достаточным основанием для признания приказа № 13 незаконным.
С учетом изложенного, поскольку ответчиком не доказан факт совершения истцом дисциплинарного проступка, вмененного ему в вину, а также нарушен порядок привлечения истца к дисциплинарной ответственности, основания для отказа в удовлетворении иска Е. о признании незаконным приказа № 13 у суда первой инстанции отсутствовали, решение в указанной части подлежит отмене в связи с несоответствием выводов суда установленным по делу обстоятельствам.
По этим же мотивам (несоответствие установленным обстоятельствам выводов суда о доказанности факта совершения истцом проступка, соблюдении порядка привлечения к дисциплинарной ответственности) подлежит отмене решение суда и в части отказа в удовлетворении иска Е. о признании незаконным Приказа № 14 от 13.04.2017 (далее приказ № 14).
Согласно содержанию приказа № 14, полировщик Е. нарушил п. 3 должностной инструкции, не произвел в свою рабочую смену 05.04.2017 демонтаж кронштейна крепления водной горки «Анаконда» для проведения срочных ремонтных работ (л. д. 83).
С приказом № 14 истец ознакомлен 17.04.2017, не согласился с ним, указав, что объяснительную по требованию работодателя написал, но ее не приняли без указания причин, с актом об отказе работника дать письменное объяснение не ознакомили, задание было дано изначально с нарушением требований техники безопасности, поэтому он не смог его выполнить в указанный срок – в ночь с 04 на 05 апреля, задание было выполнено в ночь с 05 на 06 апреля с дополнительно привлеченным работником.
В исковом заявлении, в пояснениях в суде первой инстанции истец настаивал на отсутствии у него объективной возможности выполнить данное ему задание по демонтажу кронштейна крепления водной горки «Анаконда», пояснив, что указанные работы должны были проводиться на высоте, однако он не был обеспечен работодателем безопасными приспособлениями для работы на высоте, ему не выделили помощника для подстраховки, не обеспечили подходящей спецодеждой и обувью, а также безопасным металлорежущим инструментом для спиливания заржавевших болтов.
Ответчик не опроверг указанных доводов истца, надлежащих и достоверных доказательств неисполнения истцом порученных ему работ именно по вине последнего не представил ни суду первой инстанции, ни в заседание судебной коллегии. Представленные ответчиком служебная записка от 06.04.2017 инженера по водоподготовке О. и служебная записка от 10.04.2017 технического директора Г., на которые указано в приказе № 14 как на основания его издания, содержат лишь констатацию факта неисполнения истцом порученного ему производственного задания по демонтажу кронштейна горки, однако наличие в действиях истца состава дисциплинарного проступка сами по себе не доказывают. Доводы представителя ответчика о том, что указанные работы не являлись работами на высоте, голословны и потому не могут быть приняты во внимание.
Кроме того, ответчиком не представлено доказательств соблюдения требований ч. 1, 2 ст. 193 Трудового кодекса РФ и истребования от истца письменного объяснения по факту вмененного ему в вину дисциплинарного проступка. Акт от 10.04.2017 об отказе работника дать письменные объяснения таким доказательством не является, оценивается судебной коллегией критически по тем же основаниям, что и указанный выше акт от 23.03.2017.
С учетом изложенного, решение Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 07.12.2017 об отказе в удовлетворении иска Е. о признании незаконным приказов №№ 7, 13 и 14 подлежит отмене с вынесением нового решения об удовлетворении данных исковых требований.
Что касается решения суда в части отказа в удовлетворении иска Е. о признании незаконным Приказа № 2 от 10.01.2017, то оснований для его отмены по доводам апелляционной жалобы истца судебная коллегия не находит.
Как следует из материалов дела, Приказом № 2 от 10.01.2017 (далее Приказ № 2) истцу объявлен выговор за нарушение ПВТР, выразившееся в появлении на рабочем месте в состоянии алкогольного опьянения (л. д. 116).
Факт совершения истцом вмененного ему в вину Приказом № 2 проступка подтвержден актом от 22.12.2016 о нахождении работника на рабочем месте с признаками алкогольного опьянения, с которым истец ознакомлен под подпись, служебной запиской старшего смены отдела безопасности А. от 22.12.2016 (л. д. 117, 120). Сам истец в своем письменном объяснении от 22.12.2016 указал, что употребил небольшое количество алкоголя за три часа до работы, подтвердил, что по прибытии на работу был приглашен на пост охраны, где «дул в алкотестер, который показал 0,35 промилле» (л. д. 118).
При указанных обстоятельствах суд сделал правильный вывод о правомерности привлечения истца к дисциплинарной ответственности Приказом № 2, поскольку основание для этого у работодателя имелось, порядок наложения дисциплинарного взыскания соблюден.
Доводы апеллянта о недоказанности факта появления его на рабочем месте 22.12.2016 в состоянии алкогольного опьянения направлены на иную оценку исследованных судом доказательств, не соглашаться с которой судебная коллегия оснований не находит.
Проверяя по доводам апелляционной жалобы истца решение суда в части отказа в удовлетворении иска о взыскании задолженности по заработной плате за работу в ночное время и процентов за задержку ее выплаты, судебная коллегия полагает доводы жалобы заслуживающими внимания ввиду следующего.
Как установлено судом и следует из материалов дела, истец принимался в Общество для работы именно в ночное время.
Так, в соответствии с п. 6.1 трудового договора режим труда и отдыха определяется ПВТР, которыми установлен сменный рабочий график. Пунктом 9.1 ПВТР определено, что для персонала аквапарка «Лимпопо» режим работы и выходные дни определяется приказом об утверждении режима работа аквапарка и сменным графиком работы.
Согласно п. 8.4 производственной инструкции полировщика, подтверждается табелями учета рабочего времени и истцом не отрицалось (как и представителем истца в заседании судебной коллегии), режим работы истца был следующим: график работы – ночной, начало смены – 21:00, окончание смены – 09:00, продолжительность смены – 12 часов (с перерывом на обед 1 час, с 02:00 до 03:00).
Ответчиком не отрицалось, что работа истца, которому установлена повременная оплата труда, оплачивалась в соответствии с условиями трудового договора – в размере тарифной ставки 666,60 руб. за одну рабочую смену плюс районный коэффициент 15% (пункт 5.1), никаких доплат за работу в ночное время никогда не производилось.
Отказывая в иске Е. о взыскании задолженности по заработной плате за работу в ночное время, суд исходил из отсутствия у работодателя оснований для осуществления истцу дополнительных выплат, поскольку установленная истцу тарифная ставка включала в себя доплаты за работу в условиях, отклоняющихся от нормальных (в том числе, в ночное время), что следует из п. 11.4 ПВТР, с которыми истец был ознакомлен при приеме на работу.
Судебная коллегия не может согласиться с таким выводом суда, поскольку он является ошибочным и противоречит нормам трудового законодательства.
Согласно п. 11.4 ПВТР сотрудникам, кому трудовым договором установлена повременная оплата труда, заработная плата начисляется исходя из тарифных ставок, утвержденных в штатном расписании. Установленные тарифные ставки рассчитываются и утверждаются с учетом условий труда, режима и графика работы по каждой штатной единице и включают в себя соответствующие выплаты, предусмотренные трудовым законодательством, за выполнение работы в условиях, отклоняющихся от нормальных (при выполнении работ различной квалификации, совмещении профессий (должностей), работе в ночное время, в выходные и нерабочие праздничные дни и при выполнении работ в других условиях, отклоняющихся от нормальных).
Между тем, указанное условие ПВТР не подлежит применению как ограничивающее права и снижающее уровень гарантий работников по сравнению с установленными трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права (ч. 2 ст. 9 Трудового кодекса РФ).
В соответствии со ст. 149 Трудового кодекса РФ при выполнении работ в условиях, отклоняющихся от нормальных (при выполнении работ различной квалификации, совмещении профессий (должностей), сверхурочной работе, работе в ночное время, выходные и нерабочие праздничные дни и при выполнении работ в других условиях, отклоняющихся от нормальных), работнику производятся соответствующие выплаты, предусмотренные трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами, трудовым договором. Размеры выплат, установленные коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами, трудовым договором, не могут быть ниже установленных трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права.
В соответствии со ст. 154 Трудового кодекса РФ каждый час работы в ночное время оплачивается в повышенном размере по сравнению с работой в нормальных условиях, но не ниже размеров, установленных трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права (ч. 1).
Минимальные размеры повышения оплаты труда за работу в ночное время устанавливаются Правительством Российской Федерации с учетом мнения Российской трехсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений (ч. 2).
Постановлением Правительства РФ от 22.07.2008 № 554 «О минимальном размере повышения оплаты труда за работу в ночное время» установлено, что минимальный размер повышения оплаты труда за работу в ночное время (с 22 часов до 6 часов) составляет 20 процентов часовой тарифной ставки (оклада (должностного оклада), рассчитанного за час работы) за каждый час работы в ночное время.
Таким образом, доплата за работу в ночное время должна рассчитываться именно из тарифной ставки (оклада), которая установлена по занимаемой работником должности. При этом по смыслу ст. 154 Трудового кодекса РФ в повышенном размере оплачивается не возможность привлечения к работе в ночное время, а непосредственно каждый фактически отработанный час. Следовательно, работодатель должен установить конкретный размер оплаты за час работы в ночное время, который умножается на количество отработанных часов. Возможность оплаты работы в ночное время другими способами, в частности, путем включения компенсационной выплаты за работу в ночное время в тарифную ставку, трудовым законодательством не предусмотрена. Это противоречит не только ст. 154 Трудового кодекса РФ, но и ч. 4 ст. 129 Трудового кодекса РФ, согласно которой под тарифной ставкой понимается фиксированный размер оплаты труда работника за выполнение нормы труда определенной сложности (квалификации) за единицу времени без учета компенсационных, стимулирующих и социальных выплат. Доплата за работу в ночное время относится к компенсационным выплатам, поскольку она установлена за труд в условиях, отклоняющихся от нормальных, а потому не может входить в тарифную ставку.
С учетом изложенного, доводы представителя ответчика о том, спорная доплата входила в состав тарифной ставки истца, которая была выше, чем у работников, выполнявших трудовые обязанности в дневное время, подлежат отклонению как противоречащие закону, а кроме того, не подтвержденные никакими доказательствами.
Таким образом, поскольку п. 11.4 ПВТР применению не подлежит по изложенным выше мотивам, факт работы истца в ночное время достоверно установлен и ответчиком не отрицался, невыплата истцу в период работы доплаты за работу в ночное время являлась незаконной и противоречащей ст. 154 Трудового кодекса РФ, в связи с чем оснований для отказа в удовлетворении иска Е. со ссылкой на указанный пункт ПВТР у суда не имелось.
Между тем, ответчиком в ходе рассмотрения дела было заявлено о пропуске истцом срока обращения в суд, установленного ст. 392 Трудового кодекса РФ, в отношении периода с февраля 2015 г. по 03.10.2016.
Судебная коллегия, соглашаясь с выводом суда о пропуске истцом без уважительных причин указанного срока в отношении части спорного периода, полагает, что срок пропущен за период с февраля 2015 г. по август 2016 г., а не по 02.10.2016, как ошибочно посчитал суд.
Согласно ч. 1 ст. 392 Трудового кодекса РФ (в редакции до 03.10.2016) работник имеет право обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора в течение трех месяцев со дня, когда он узнал или должен был узнать о нарушении своего права, а по спорам об увольнении – в течение одного месяца со дня вручения ему копии приказа об увольнении либо со дня выдачи трудовой книжки.
В силу ч. 2 ст. 392 Трудового кодекса РФ (в редакции Федерального закона от 03.07.2016 № 272-ФЗ, действующей с 03.10.2016) за разрешением индивидуального трудового спора о невыплате или неполной выплате заработной платы и других выплат, причитающихся работнику, он имеет право обратиться в суд в течение одного года со дня установленного срока выплаты указанных сумм, в том числе в случае невыплаты или неполной выплаты заработной платы и других выплат, причитающихся работнику при увольнении.
Таким образом, к требованиям о взыскании задолженности по заработной плате, срок выплаты которой наступил после 03.10.2016, применяется годичный срок на обращение в суд.
Согласно п. 11.7 ПВТР заработная плата выплачивается в следующем порядке: 23 числа текущего месяца – авансовая часть заработной платы в размере 40% от окладной части, 10 числа следующего за отчетным месяцем – окончательный расчет.
Как следует из представленной ответчиком бухгалтерской справки, заработная плата за сентябрь 2016 г. (с учетом даты окончательного расчета) выплачена истцу 10.10.2016, т. е. после 03.10.2016, а потому к требованиям о взыскании оплаты за работу в ночное время за период с сентября 2016 г. и по дату увольнения истца (26.04.2017) подлежит применению годичный срок обращения в суд, исчисляемый со дня установленного срока выплаты заработной платы, а по требованиям за период с февраля 2015 г. по август 2016 г. – трехмесячный срок, исчисляемый со дня, когда работнику стало известно о нарушении его права. При этом, поскольку предметом спора являются платежи, носящие периодический характер, получая в период работы у ответчика заработную плату без учета выплаты за работу в ночное время, о предполагаемом нарушении своих прав истец мог и должен был знать с момента получения заработной платы за каждый месяц спорного периода, а потому срок на обращение в суд подлежит исчислению отдельно по каждому конкретному месяцу спорного периода.
Что касается периода сентябрь 2016 г. – апрель 2017 г., то установленный законом годичный срок на обращение в суд истцом на дату обращения в суд с настоящим иском (06.04.2017) не пропущен. В отношении же предшествующего периода такой срок пропущен (относительно оплаты за работу в ночное время за август 2016 г. срок истек 10.12.2016, по предшествующим месяцам – еще раньше) и доказательств уважительности причин пропуска срока истцом не представлено.
Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», в качестве уважительных причин пропуска срока обращения в суд могут расцениваться обстоятельства, препятствовавшие данному работнику своевременно обратиться с иском в суд за разрешением индивидуального трудового спора (например, болезнь истца, нахождение его в командировке, невозможность обращения в суд вследствие непреодолимой силы, необходимость осуществления ухода за тяжелобольными членами семьи).
Таким образом, высший судебный орган предлагает в качестве критерия уважительности причин их объективный, не зависящий от воли лица, характер.
Доказательств наличия обстоятельств, которые бы объективно препятствовали истцу обратиться в суд с требованиями о взыскании задолженности по заработной плате за период с февраля 2015 г. по август 2016 г. с соблюдением установленного законом срока, не представлено ни суду первой инстанции, ни в заседание судебной коллегии.
Доводы истца в апелляционной жалобе о том, что о нарушении своего права он узнал лишь после 09.01.2017, нельзя признать состоятельными, поскольку они ничем не подтверждены, опровергаются материалами дела, в частности, расчетными листками, которые истец приложил к исковому заявлению и факт получения которых в период работы у ответчика не отрицал. Из расчетных листков видно, что оплата труда истца производилась по дневному тарифу – именно на данное обстоятельство, как основное доказательство нарушения работодателем требований ст. 154 Трудового кодекса РФ, указывал истец в исковом заявлении и ссылается в апелляционной жалобе. Таким образом, ежемесячно получая расчетные листки, истец не мог не знать о нарушении своего права при каждом получении заработной платы без учета оплаты труда в ночное время.
При таком положении, требования истца о взыскании заработной платы за работу в ночное время за период с февраля 2015 г. по август 2016 г. удовлетворению не подлежат в связи с пропуском без уважительных причин срока обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора.
Определяя размер задолженности по заработной плате за работу в ночное время за период с сентября 2016 г. по апрель 2017 г., судебная коллегия исходит из того, что доплата должна составлять 20% от часовой тарифной ставки за каждый час работы в ночное время (минимальный размер, установленный Постановлением Правительства РФ от 22.07.2008 № 554), поскольку локальными актами Общества иного размера доплаты не установлено.
В соответствии с ч. 1 ст. 96 Трудового кодекса РФ ночным является время с 22 часов до 6 часов.
Принимая во внимание установленный истцу график работы и учитывая не опровергнутые истцом и содержащиеся в табелях учета рабочего времени сведения о количестве отработанных им в ночное время часов (за вычетом времени на обед) в течение спорного периода, количество часов, за которые подлежит взысканию доплата, предусмотренная ст. 154 Трудового кодекса РФ, составляет: в сентябре 2016 г. – 105 часов, в октябре 2016 г. – 112 часов, в ноябре 2016 г. – 95,5 часов, в декабре 2016 г. – 77 часов, в январе 2017 г. – 102 часа, в феврале 2017 г. – 95,5 часов, в марте 2017 г. – 102,5 часов, в апреле 2017 г. – 91 час.
Порядок исчисления часовых тарифных ставок работникам, труд которых оплачивается по дневным и месячным ставкам (окладам), для определения дополнительной оплаты труда за работу в ночное время, определен в Разъяснении Госкомтруда СССР, Секретариата ВЦСПС от 27.12.1972 № 12/35, утвержденном постановлением Госкомтруда СССР, Секретариата ВЦСПС от 27.12.1972 № 383/35. Согласно указанному разъяснению рабочим, труд которых оплачивается по дневным тарифным ставкам, часовые тарифные ставки для определения дополнительной оплаты труда за работу в ночное время исчисляются путем деления дневной ставки на соответствующую продолжительность рабочего дня (в часах), установленную законодательством для данной категории рабочих.
С учетом указанного разъяснения часовая тарифная ставка для определения спорной доплаты за работу в ночное время, подлежащей взысканию в пользу истца, составляет 60,60 руб. (666,60 : 11).
Расчет задолженности по оплате работы в ночное время:
сентябрь 2016 г. – (60,60 x 105 x 20%) + 15% (районный коэффициент) = 1 672,56 руб.
октябрь 2016 г. – (60,60 x 112 x 20%) + 15% = 1784,06 руб.
ноябрь 2016 г. – (60,60 x 95,5 x 20%) + 15% = 1512,27 руб.
декабрь 2016 г. – (60,60 x 77 x 20%) + 15% = 1226,54 руб.
январь 2017 г. – (60,60 x 102 x 20%) + 15% = 1588,93 руб.
февраль 2017 г. – (60,60 x 95,5 x 20%) + 15% = 1512,27 руб.
март 2017 г. – (60,60 x 102,5 x 20%) + 15% = 1623,78 руб.
апрель 2017 г. (60,60 x 91 x 20%) + 15% = 1449,55 руб.
Итого, общая сумма задолженности по заработной плате за работу в ночное время за период с сентября 2016 г. по апрель 2017 г. составляет 12369,96 руб. и подлежит выплате истцу с удержанием из нее налога на доходы физических лиц (подп. 6 п. 1 ст. 208, п. 1 ст. 210 Налогового кодекса РФ).
Для расчета предусмотренной ст. 236 Трудового кодекса РФ компенсации за задержку выплаты указанной суммы заработной платы, судебная коллегия принимает во внимание следующее: компенсация начисляется на суммы заработка, подлежащие выплате, т. е. уже после удержания из них подоходного налога; установленный п. 11.7 ПВТР – 10 число месяца, следующего за расчетным, поэтому компенсация начисляется, начиная с 11 числа месяца, следующего за расчетным (с учетом положений ч. 8 ст. 136 Трудового кодекса РФ о том, что при совпадении дня выплаты с выходным или нерабочим праздничным днем выплата заработной платы производится накануне этого дня); с 03.10.2016 в связи с изменением редакции ст. 236 Трудового кодекса РФ размер компенсации составляет не ниже одной сто пятидесятой действующей в это время ключевой ставки Центрального банка РФ от не выплаченных в срок сумм за каждый день задержки начиная со следующего дня после установленного срока выплаты по день фактического расчета включительно; расчет компенсации производится по 26.04.2017 включительно, в соответствии с заявленными исковыми требованиями (п. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса РФ), поэтому компенсация на сумму задолженности заработной платы за апрель 2017 г., которая подлежала выплате в день увольнения 26.04.2017, не начисляется.
Для расчета компенсации судебная коллегия использует ставку рефинансирования (ключевую ставку), установленную Центральным банком РФ в размере 10% (действовала с 19.09.2016 по 26.03.2017), 9,75% (действовала с 27.03.2017 по 01.05.2017).
Расчет:
1. доплата за сентябрь 2016 г. – 1 455,13 руб. (1672,56 – 13%)
с 11.10.2016 по 26.03.2017 (167 дней): 1 455,13 x 10% : 1/150 x 167 = 161,99 руб.
с 27.03.2017 по 26.04.2017 (31 день): 1 455,13 x 9,75% : 1/150 x 31 = 29,33 руб.
2. доплата за октябрь 2016 г. – 1552,13 руб. (1784,06 – 13%)
с 11.11.2016 по 26.03.2017 (136 дней): 1552,13 x 10% : 1/150 x 136 = 140,76 руб.
с 27.03.2017 по 26.04.2017 (31 день): 1552,13 x 9,75% : 1/150 x 31 = 31,28 руб.
3. доплата за ноябрь 2016 г. – 1315,68 руб. (1 512,27 – 13%)
с 10.12.2016 по 26.03.2017 (107 дней): 1315,68 x 10% : 1/150 x 107 = 93,85 руб.
с 27.03.2017 по 26.04.2017 (31 день): 1315,68 x 9,75% : 1/150 x 31 = 26,51 руб.
4. доплата за декабрь 2016 г. – 1067,09 руб. (1226,54 – 13%)
с 11.01.2017 по 26.03.2017 (75 дней): 1067,09 x 10% : 1/150 x 75 = 53,40 руб.
с 27.03.2017 по 26.04.2017 (31 день): 1067,09 x 9,75% : 1/150 x 31 = 21,51 руб.
5. доплата за январь 2017 г. – 1382,37 руб. (1588,93 – 13%)
с 11.02.2017 по 26.03.2017 (44 дня): 1382,37 x 10% : 1/150 x 44 = 40,55 руб.
с 27.03.2017 по 26.04.2017 (31 день): 1382,37 x 9,75% : 1/150 x 31 = 27,85 руб.
6. доплата за февраль 2017 г. – 1315,68 руб. (1512,27 – 13%)
с 11.03.2017 по 26.03.2017 (16 дней): 1315,68 x 10% : 1/150 x 16 = 14,03 руб.
с 27.03.2017 по 26.04.2017 (31 день): 1315,68 x 9,75% : 1/150 x 31 = 26,51 руб.
7. доплата за март 2017 г. – 1412,69 руб. (1623,78 – 13%)
с 11.04.2017 по 26.04.2017 (16 дней): 1412,69 x 9,75% : 1/150 x 16 = 14,69 руб.
Общая сумма компенсации по ст. 236 Трудового кодекса РФ, начисленной на подлежащий взысканию в пользу истца заработок за работу в ночное время, составляет 682,26 руб.
Таким образом, решение суда в части отказа в удовлетворении иска Е. о взыскании заработной платы за работу в ночное время и компенсации за задержку ее выплаты подлежит отмене как постановленное с нарушением норм материального права (п. 4 ч. 1 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса РФ) с вынесением по делу нового решения о частичном удовлетворении данных исковых требований.
Оснований для удовлетворения требований истца и взыскании в его пользу оплаты за работу в праздничные дни (22 – 23 февраля 2015 г., 1 – 2 мая 2015 г., 9 – 10 мая 2015 г., 31.12.2015 – 01.01.2016, 4 – 5 января 2016 г., 8 – 9 марта 2016 г., 12 – 13 июня 2016 г., 3 – 4 ноября 2016 г., 2 – 3 января 2017 г., 6 – 7 января 2017 г., 23 – 24 февраля 2017 г., всего 13 дней) и компенсации за задержку ее выплаты у суда не имелось, поскольку требования ст. 153 Трудового кодекса РФ о необходимости оплаты работы в праздничный день повышенном (не менее двойной дневной или часовой тарифной ставки) размере ответчиком не нарушены.
Как следует из табелей учета рабочего времени и истцом не опровергнуто, продолжительность смены истца в праздничные дни (23 февраля, 1 и 9 мая 2015 г., 1, 4, 5, 8 января, 8 марта, 12 июня, 4 ноября 2016 г., 2, 3, 6, 7 января, 23 февраля и 8 марта 2017 г., всего 16 смен) составляла 5,5 часов, т. е. уменьшалась в два раза, при этом согласно расчетным листкам, достоверность которых истцом не оспаривалась, оплата за указанные смены производилась работодателем как за 11-часовую смену, то есть, по существу, в двойном размере, как это и предусмотрено в ст. 153 Трудового кодекса РФ. Помимо отсутствия фактических оснований для удовлетворения иска в указанной части, в отношении периода с февраля 2015 г. по август 2016 г. истцом, кроме того, пропущен без уважительных причин трехмесячный срок на обращение в суд, что является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении иска.
Доводов о несогласии с решением суда в части отказа в удовлетворении иска о взыскании дополнительной оплаты за работу в праздничные дни и компенсации за задержку ее выплаты, компенсации морального вреда апелляционная жалоба не содержит. Судебная коллегия проверяет законность и обоснованность обжалуемого решения по доводам, изложенным в апелляционной жалобе (ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса РФ).
Истцом в тексте апелляционной жалобы заявлено ходатайство о взыскании с ответчика расходов на оплату услуг представителя в связи с рассмотрением дела судом апелляционной инстанции, в подтверждение чего представлен договор № 01/02/18 от 01.02.2018 (л. д. 229, 230). В соответствии с указанным договором, Е. (Клиент) поручает и оплачивает, а П. (Исполнитель) оказывает Клиенту консультационные услуги, связанные с подготовкой апелляционной жалобы и участием в судебных заседаниях по делу о взыскании заработной платы с ООО «Кит Екатеринбург» (пункт 1.1). Оплата услуг по договору составляет 10 000 руб. и произведена Клиентом в момент подписания настоящего договора (пункты 4.1, 4.3).
Разрешая указанное ходатайство, судебная коллегия, руководствуясь положениями ст. 100 Гражданского процессуального кодекса РФ, принимая во внимание объем оказанных представителем услуг (подготовка апелляционной жалобы, участие в судебном заседании 27.06.2018), то обстоятельство, что апелляционная жалоба удовлетворена частично, а также с учетом принципов разумности и справедливости, полагает ходатайство подлежащим удовлетворению частично, в сумме 3 000 руб.
В связи с отменой решения суда в части, размер взысканной с ответчика в доход местного бюджета государственной пошлины подлежит увеличению до 1 027 руб. 38 коп. (пропорционально удовлетворенной части имущественного требования о взыскании заработной платы и процентов по ст. 236 Трудового кодекса РФ, а также с учетом удовлетворения неимущественных требований о признании незаконными приказов о наложении дисциплинарных взысканий и взыскании компенсации морального вреда).
Руководствуясь ст. 328, 330 Гражданского процессуального кодекса РФ, судебная коллегия
определила:
решение Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 07.12.2017 в части отказа в удовлетворении иска Е. о взыскании заработной платы за работу в ночное время, компенсации за задержку выплаты заработной платы за работу в ночное время отменить, принять в указанной части новое решение, которым указанные требования истца удовлетворить частично.
Взыскать с общества с ограниченной ответственностью «КИТ Екатеринбург» в пользу Е. заработную плату за работу в ночное время в размере 12 369 руб. 96 коп. с удержанием при выплате налога на доходы физических лиц, компенсацию за задержку выплату заработной платы за работу в ночное время – 682 руб. 26 коп.
Указанное решение суда в части отказа в удовлетворении иска Е. о признании незаконными приказов № 7 от 15.02.2017, № 13 от 13.04.2017 и № 14 от 13.04.2017 о привлечении к дисциплинарной ответственности отменить, принять в указанной части новое решение.
Признать незаконными приказы ООО «КИТ Екатеринбург» № 7 от 15.02.2017, № 13 от 13.04.2017 и № 14 от 13.04.2017 о привлечении Е. к дисциплинарной ответственности.
Указанное решение суда в части взыскания с ООО «КИТ Екатеринбург» государственной пошлины в доход местного бюджета изменить.
Взыскать с ООО «КИТ Екатеринбург» в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 1 027 руб. 38 коп.
В остальной части решение Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 07.12.2017 оставить без изменения, апелляционную жалобу истца – без удовлетворения.
Взыскать с ООО «КИТ Екатеринбург» в пользу Е. в возмещение расходов на оплату услуг представителя, понесенных в связи с рассмотрением дела судом апелляционной инстанции, 3 000 руб.
Председательствующий
О. Г. Колесникова
Судьи
Т. С. Иванова
Т. Л. Редозубова